Вспомни меня

– Что? – говорит Мануэла, заметив выражение моего лица. Я качаю головой, оглядываясь в сторону дома.

Человек, который был с офицером Льюисом в кондитерской «Пэттис Пай», должно быть, он что-то сказал мэру. Или, может быть, Виви засомневалась, не зря ли она отпустила его в ту ночь на шахтах. В любом случае, если Марко болен, потому что ему стерли воспоминания, то он, вероятно, уже ничего не помнит о произошедшем за последние несколько дней: шахты, парковка у озера, инцидент с Мисси.

Я смотрю на свои ладони. Я все еще чувствую тепло его рук, переплетенных с моими, помню, как его теплая ладонь легко касается моей кожи. В моей груди разверзается пропасть.

Я больше не могу его забыть.

Каждая клеточка моего тела подсказывает, что это как-то связано со мной. С нами. Точно так же я знаю, что он не болен. Я не могу просто оставить его запертым в собственном доме, как заключенного. Я должна что-то сделать.

– Спальня Марко посередине? Шторы на среднем окне уже плотно закрыты. Кто бы там ни был, он ушел.

Мануэла кивает, на ее лице вопрос. Мне становится неловко, как будто я должна ей что-то объяснить. Но почему? Мы же не друзья. Мне практически пришлось вытаскивать ее из дома, чтобы она помогла мне.

– Мне пора возвращаться. – Я закидываю ногу на велосипед. – Спасибо тебе за помощь.

– И это все? Ты уходишь?

Я пожимаю плечами и смотрю на руль.

– Ты притащила меня сюда, выманив этой страшилкой о том, что Марко в беде, а теперь просто собираешься домой? – Она в гневе сжимает губы.

– Я же сказала тебе, что просто хотела убедиться, что с ним все в порядке. Похоже, с ним все в порядке. Еще раз спасибо.

– Судя по твоему выражению лица, ты так не считаешь. Выглядишь так, будто убила котенка.

– Я никак не выгляжу. – Я не могу смотреть ей в глаза, когда лгу.

– Перестань, да ты открытая книга. Что-то случилось. Ты не можешь просто появиться у моей двери, ведя себя так, будто скоро наступит конец света, а потом сказать: «Упс, не бери в голову». Я заслуживаю объяснений.

Я прикусываю губу. Я уже и так слишком много ей рассказала. Что, если она начнет болтать об этом ребятам на Миракл-Лейк? Даже если она не имеет дурных намерений, кто сказал, что она не проболтается после нескольких слишком больших глотков из фляжки? Это слишком рискованно.

– Слушай, я ценю твою помощь. Но я не хочу втягивать тебя в это больше, чем уже втянула. Марко в порядке, ты сама так сказала. Это самое главное, так?

Она смотрит на меня, покусывая нижнюю губу, затем садится на свой велосипед.

– Хорошо. Не говори мне. Неважно. Но не приползай ко мне в следующий раз, когда твой парень бросит тебя. Я больше не буду помогать.

Она делает паузу, словно давая мне шанс передумать. Когда этого не происходит, она раздраженно фыркает и направляет свой велосипед к тропинке. Облако пыли вздымается под шинами, когда она уезжает. Она даже не оборачивается, чтобы посмотреть, поехала ли я следом.