Когда работаешь в комбини, постепенно привыкаешь к тому, что люди часто смотрят на тебя сверху вниз. Лично меня это очень забавляет, и я даже люблю разглядывать в эти моменты их лица.
«Вот ты какой, Человек…» — думаю я тогда.
Среди подобных особей встречаются и те, кто сам работает точно так же — и при этом считает свой труд унизительным. Я невольно заглядываю Сирахе в лицо.
У того, кто судит о чём-нибудь свысока, особенно интересно меняется выражение глаз. Иногда они загораются боязнью того, что их хозяину начнут возражать, а то и готовностью принять вызов и атаковать самому. Если же человек презирает что-либо неосознанно, его белки заливает смесь экстаза и собственного превосходства, а зрачки словно подёргивает пеленой.
Я заглядываю в глаза Сирахи. Но вижу в них лишь банальное презрение — и ничего больше.
Поняв, что я изучаю его, Сираха открывает рот. Зубы его у корней пожелтели, а местами и почернели. Похоже, давненько не был у дантиста.
— Сколько щёки ни надувай, а тебя просто наняли управлять занюханной лавочкой. Ты лузер по жизни. Командуешь отстоем — так хоть не выпендривайся, мудак…
Слова его очень грубы, но бормочет он их так спокойно, что это совсем не похоже на реальную злость. Насколько я заметила, те, кто ставит себя выше других, обычно делятся на два типа: у одних высокомерие вскипает внутри, как звериная страсть, а другие лишь повторяют услышанное от кого-то ещё. Сираха, похоже, принадлежит ко второй категории.
То и дело запинаясь, он торопливо бубнит себе дальше:
— Эта лавочка — просто отстой. Да в любом комбини работают только лузеры. Домохозяйки, которым не хватает зарплаты мужа, сопливые бездельники без планов на будущее и студенты, которые даже в репетиторы не годятся. Да ещё гастарбайтеры, которые шлют свои жалкие иенки семьям за границу… Отстой, по-другому не скажешь!
— Да ты что?
Ну просто мой двойник, поражаюсь я. Слова вроде использует человеческие, но ни о чём конкретно не говорит. Похоже, особенно ему нравится слово «отстой». Даже в такой коротенькой тираде употребил его аж трижды. Я киваю в такт его речи, вспоминая, как описывала его Сугавара: «Скользкий тип — сочиняет кучу отмазок, а сам только и думает, как от работы откосить».
— Так зачем же ты вообще сюда устраивался? — спрашиваю я в лоб.
Но Сираха непробиваем.
— Жену себе найти, — отвечает он как ни в чём не бывало.
— Че-го?! — поражаюсь я.
До сих пор я слышала много причин, по которым люди нанимаются в комбини: кому-то близко от дома, кому-то сама эта работа кажется веселее других и так далее. Но ответ Сирахи — это что-то новенькое.
— Только я просчитался. Жениться тут не на ком. Куда ни глянь — либо соплячки, которым лишь бы развлекаться, либо совсем старухи.
— А ты что хотел. Работают-то здесь в основном студентки, которым замуж ещё рановато!
— Бывают, конечно, подходящие с виду покупательницы. Но уж слишком задирают нос! Весь этот район — сплошные офисы крутых компаний. А с девицами, которые там служат, каши не сваришь…