– Он смог бы?
Третий вновь покачал головой.
– Мы совершенно разные, однако в человеческом понимании, возможно, равны по силе. На стороне Катона не только Охота и его всадники, но и проклятия, которые он себе подчинил. У меня же Время, дар великанов, сокрушитель и еще куча секретов, о которых он не знает.
– А меня бы он смог убить?
Третий судорожно выдохнул, постаравшись скрыть на секунду проскользнувший страх. Он крутил кольцо на среднем пальце, мысленно прося предков помочь.
– Да, – наконец произнес он тихо, не посмев отвести взгляд. – Он бы смог тебя убить, если бы я не успел. Мне очень жаль…
– Тогда научи меня сражаться, – громко и требовательно произнесла Пайпер. Ее тон никак не вязался со страхом, пропитавшим девушку с ног до головы, и неуверенностью в золотых глазах. – Прежде чем попасть сюда, я уже начинала учиться, но кое-что помешало. Сам знаешь что.
– Ты хочешь обучиться не только магии?
– Именно. Меч, рукопашный бой – подойдет что угодно. Я слишком слаба, и это нужно исправить.
Третий едва не возразил с отчаянием, что она вовсе не слабая. Он видел ее, когда охотники Икаса привели Пайпер в крепость. Все ее лицо были изуродовано, но в золотых глазах пылал такой огонь, что Третий побоялся обжечься. Во время нападения тварей она храбро отбивалась, даже не зная, как трудно убить противника, а после открыла портал. Она была сильной настолько, насколько это было возможно с искалеченным человеческим телом и Лерайе, разделенной на части.
– Разумеется, – согласился Третий, почувствовав что-то вроде облегчения. Он боялся, что, если предложит не только уроки магии, девушка может разозлиться и врезать ему, а только появляющееся между ними хрупкое доверие будет навсегда разрушено.
– И еще кое-что, – продолжила Пайпер. Она наклонилась вперед и сложила руки, повторив его позу. – У меня есть вопросы.
– Я буду рад ответить на них.
– Ты истребил Лайне?
У Третьего словно сердце остановилось. Он смотрел на Пайпер, жесткую и непроницаемую, и не понимал, где тот страх, который видел ранее.
Третий задыхался от запаха гари, смрада разорванных тел и синей крови, лившейся рекой. Слышал крики и стоны умирающих, попавших в когти и клыки темных созданий. Видел разрушенный тронный зал и десятки тел, усеявших пол. Он знал, что перед ним только одна цель, и все равно дрожал от страха.
Дворец, утопавший в снеге, крови и пепле. Бесчисленные разрушения, оставленные проникнувшими внутрь тварями. Мольбы и стоны, которые Третий обрывал, не задумываясь. Голубые глаза, которые в Ребнезаре называли глазами цвета благородства, смотревшие на него с самыми разными чувствами: любовь, ненависть, благодарность, страх. И другие, налившиеся чернотой. Всего двое наследников, тогда как их должно было быть трое.
В ушах без конца стучало: «Лаэрта́ц»[4], а следом за ним – «Савацта́р»[5], произнесенное голосами, которые он любил больше всего на свете.
Третий задыхался от боли, страха и отчаяния. Нотунг, который Ансель по его просьбе отнес в покои, словно вновь оказался в его руках, покрытый синей кровью.
– Я сделал то, что должен был, – тихо произнес Третий, прикрывая глаза дрожащей ладонью.