– Это было ужасно, – сказала она. Вид у нее был такой, словно она просидела здесь много часов. – Они не смогли помочь мне. Совсем. Я во всем ошибалась. – Она посмотрела на кружку, наполненную кофе, судя по всему, давно остывшим.
– Что-то случилось?
Она подняла на меня взгляд, и ее лицо приобрело спокойное выражение.
– Нет. Мне приснился дурной сон. Мне приснился дурной сон, в котором меня много допрашивали, а потом собрались вскрыть череп, достать мой мозг и поковыряться в нем немного. Хорошо, что мне удалось потянуть время.
Чтобы скрыть свое облегчение, я взяла ее кружку и поставила разогреваться в микроволновку.
– Хорошо, что это был всего лишь сон, – сказала я.
Бонни ответила:
– Знаю, ты не поймешь, но я благодарна тебе за то, что ты слушаешь. На этой неделе мне нужно будет залечь на дно. Вести себя рассудительно. Никто меня не спасет. Я утратила веру в семью. Веру в государство.
Никогда прежде не слышала, чтобы Бонни так разговаривала. Чтобы она была настолько подавленной и… говорила так афористично. Но затем я вспомнила, что сегодня ее день рождения, и, возможно, она грустила, как должны грустить все женщины в нашем возрасте, ведь с годами у всех у нас резко снижается самооценка. "Эй, самое время заняться личностным ростом, хотя общество и его тоже обесценит!" Бонни всегда была невероятно уверена в себе, но кто знает, возможно, эта ее уверенность зависела от конкретных обстоятельств, а в их отсутствии она очень быстро улетучивалась.
– Ой, вот только не надо быть такой рассудительной. Сегодня же твой день рождения! Вечером будем пить за тебя!
Бонни застонала, а микроволновка запищала.
Позже вечером Скотт сказал:
– Я не говорил про следующий месяц. Я имел в виду, что начался новый месяц.
Бонни опустила веки, чтобы незаметно для всех закатить глаза – такой вот немудреный фокус, – но мы все равно это заметили.
Позже вечером, когда мы говорили о дерьмовых мужиках, о списке, в котором их было так много, и о нашей жизни, в которой их было не меньше, Бонни, сидевшая до этого момента тихохонько, с потерянным видом, сказала:
– Мужчины, мужчины, мужчины, мужчины, МУЖЧИНЫ. Неужели на свете совсем не осталось других тем для разговоров? Пожалуйста, давайте поговорим о чем-нибудь приятном?
Но это была типичная Бонни.
Тот раз, когда Бонни все отменила
Я получила от нее письмо, в котором она сообщала:
Тот раз, когда Бонни попросила совета