Она спросила:
– Что бы вы сделали? Гипотетически?
Мы были немного удивлены. Бонни обычно не заводила разговоров на такие темы. Она считала подобные беседы бессмысленной скучной мастурбацией для очкариков-задротов. "Хватит вести себя так, словно мы сейчас находимся в сериале "Звездный путь", ничего такого никогда не будет!" – говорила она. Иногда вместо "Звездного пути" она называла "Звездные войны". Но в тот раз мы снова обсуждали список дерьмовых мужиков, на который Бонни опять отреагировала в духе: "Ох, опять это!", поэтому, возможно, она была рада любому поводу сменить разговор.
Филлида занялась бы саморазвитием. Читала бы книги, учила языки, брала уроки игры на музыкальных инструментах и хореографии, которая не требовала особого физического напряжения.
– А еще я наказала бы тех, кто, как мне кажется, этого заслуживает. Я отправила бы их в ад, который сама бы сотворила, и они бы не знали, что обречены терпеть все эти мучения снова и снова. И прошло бы очень много времени, прежде чем мне это надоело бы.
Черт побери, молодец, девчонка!
Скотт отправился бы в путешествие и постарался побыстрее потратить все свои деньги. Мы вежливо проигнорировали тот момент, что Бонни уже несколько раз прибегала к этому способу.
Девон ушла бы с работы и ничего бы не делала. Если тебе приходится снова и снова проживать одну и ту же неделю, это означает, что ты не состаришься, а значит, время больше не властно над тобой, оно больше не заставляет тебя мчаться вперед на бешеной скорости, пока ты выплевываешь жучков, которые попали тебе в рот, и стараешься изо всех сил удержаться и не упасть. Нет, при таком развитии событий время становится чертовски спокойным, оно с радостью бродит с тобой по кругу и ведет бредовые разговоры, которые потом никто не сможет вспомнить, и которые будут повторяться снова и снова. Этого приятного спокойствия нам особенно не достает в безумном, полном жестких напрягов мире.
– Я бы постаралась получше узнать моих друзей. Но я бы держалась подальше от большей части моей семьи. Даже возможность повторить все заново не помогла бы мне наладить отношения с ними. – Но затем Девон смягчилась. – Хотя, может, я и попробовала бы. Лет так через тысячу.
Нина попыталась бы всех спасти.
Мы придумывали бы замысловатую маскировку, чтобы шпионить за нашими друзьями и узнать, что они на самом деле о нас думали; устраивали бы пьянки; секс-марафоны; пробовали бы новые прически; завели бы три собаки; украшали бы лицо татуировками чайных капель или рожков с мороженым; завели бы пять кошек; перепробовали бы все наркотики; а вот садоводством мы бы ни за что не стали заниматься.
Разумеется, я тоже внесла вклад в общую дискуссию. Но из всего мною сказанного я была искренна лишь в одном: я сказала, что меня бесят эти вычурные фантазии. Если прогнать ситуацию по минимальной шкале серьезности, то это было отвратительно. Потому что вы можете сделать все, что угодно, абсолютно все, но ничего из этого уже никогда, никогда, никогда, никогда невозможно будет изменить.
У Бонни был совершенно безмятежный вид.
– Да, и что с того? Ведь все будет начинаться снова и снова и это никогда не прекратится, что бы ни произошло.
– Ты смиришься с этим, – сказал Деррик. – Тебе придется отказаться от прежнего восприятия времени.
Скотт вмешался:
– Ты сказала "неделя"? Это же большая удача. Это уже что-то! Намного лучше, чем день. За неделю многое можно сделать.
Тот раз, когда Бонни все отменила
Ее письмо имело следующее содержание:
Мы понятия не имели, о чем она говорила.