Ричард, дорогой, милый Ричард долго ворчал, но все-таки добыл шесть дюжин яиц, и к ее возвращению их доставили вертолетом из полуавтономной Пенсильвании. Он потом рассказывал, как вынужден был кричать в мегафон, пока вертолет завис в небе на безопасном расстоянии, чтобы находившийся внизу фермер не открыл по нему огонь.
– А насчет молока, – сказал он, – то его тебе придется искать самой. Может, в Кении?
– Если бактерии в нью-йоркских яйцах могут убить Мим, – возразила Кларисса, – то молоко от кенийской коровы…
– Ты права. Но ты уверена, что заменитель молока…
– Знаешь, сколько я заплатила за стручки ванили?
Она рассказала ему. Он присвистнул.
– Ты права. Никаких заменителей. Только не в этом случае. Но…
– Как насчет Швейцарии? – спросила Кларисса.
– В Швейцарии ничего не осталось.
– Но в Швейцарии ведь так много гор, – сказала Кларисса. – Девочкой я там часто каталась на лыжах. У вас в семье не любили горные лыжи?
– Мы предпочитали Аспен.
– Тогда откуда ты знаешь, что там, в горах, не прячется какая-нибудь корова?
– Они использовали грязные бомбы во время Войны четырех банков. Даже если кто-то и уцелел, они все будут заражены радиацией.
– Я не знала про грязные бомбы.
– Об этом не распространялись в новостях. Чтобы не испортить имидж.
– Но как же…
– Аналитики рисков в криптофинансировании могут узнать даже то, о чем не сообщается широкой общественности.
Завитки его волос казались ей необычайно милыми, а его улыбка – мягкой и уверенной. Она теребила бусину на цепочке.
– Я поспрашиваю у знакомых, – сказала Кларисса. – Кто-то наверняка что-то знает. До меня доходили слухи, что некоторым удавалось добыть творог, масло и даже сыр…
– Но это не значит, что где-то существуют чистые коровы. Будь осторожна. Люди умирают, съев даже маленький кусочек сыра. Я не прощу тебя, если ты отравишь мою мать.