Споры вокруг труда сестры Ассумпции являются одним из самых интересных случаев мягкого оправдания сатанизма в XVIII веке. Ее защитники ссылались на то, что данная книга полностью соответствует всем признакам жанра "поучительной истории", в ней содержатся весьма уместные советы, а персонажей, сделавших неправильный выбор, ждет наказание, хотя возможность христианского искупления так и остается под вопросом. Все нападки были в основном направлены на изображение зла – оно оказалось чересчур располагающим, даже очаровательным, ведь настолько обаятельная и притягательная личность могла скорее привлечь, нежели отпугнуть юных и внушаемых читателей.
Жоан Перучо[62] всю ночь провел дома за работой, склонившись над своим столом. Он жил в крошечной квартирке в районе Грасиа, и почти все его шкафы были заставлены пишущими машинками, кустарными печатными станками, а также приспособлениями для изготовления бумаги ручной работы и желатинового гектографа. Напевая себе под нос, он радостно творил и так увлекся, что почти не обращал внимания на недосып.
Большинство трудов сестры-бенедиктинки были спрятаны матерью-настоятельницей, когда Инквизиция приступила к расследованию. Некоторые пьесы оказались навсегда утраченными. К счастью, "поучительные истории" уже начали распространяться, хотя печатник сильно рисковал, выпуская их. Он продолжал продавать "Тайные истории дверей" из-под полы, осознавая, какой опасности подвергнется, если его деятельность будет раскрыта.
Звон будильника заставил его вздрогнуть. Перучо совсем забыл про него, полностью погрузившись в обработку поддельного листа газеты, на который наносил черный чай, чтобы он выглядел пожелтевшим.
Пожар в школе на улице Сан-Пере-Мес-Баш
Хотя пожар довольно быстро удалось потушить, двое пожарных погибли, сражаясь с пламенем. Причиной возгорания стала угольная жаровня, которую вахтер не смог правильно погасить. Пламя перекинулось на одну из стен, оказавшуюся деревянной; пожарные обнаружили, что за ней было спрятано несколько книг и документов, которые, возможно, находились под запретом во времена Инквизиции. Одной из этих книг была поучительная история сестры Ассумпции Ардебол, чьи труды ученые считали навсегда утраченными. На ремонт школы уйдет неделя, в течение этого времени занятия будут отменены; родителям посоветовали оставить детей дома и ждать дальнейших распоряжений.
Он посмотрел на документы, которые только что создал, и довольно улыбнулся. Статья в Энциклопедии стала его самым большим личным триумфом. Древняя жизнь казалась Перучо невыносимой, как и миллионам других сотрудников барселонского отделения "Всемирной энциклопедии", вынужденным носить темную униформу, на которой не видно было чернил. Спасение он находил в изобретенной им же игре – он добавлял вымышленную информацию в общую базу данных. Сначала это были лишь небольшие детали: маленькие цитаты, придуманные им незначительные личности, живописные анекдоты об известных публичных персонах. С годами его подделки стали намного красочнее, а производимые им потоки дезинформации начали напоминать деревья с пышными кронами и спелыми сочными плодами.
Он никогда не вел учет своим вымышленным материалам. Это было слишком опасно: после того как в 1969 году ввели запрет на занавески на окнах, воздушная полиция в любой момент могла установить слежку за домом. Перучо спрятал все свои приспособления в белый шкаф и начал собираться на работу.
Он уже готовился покинуть квартиру, когда из-под двери выскользнула тонкая змейка, сделанная из зеленой бумаги:
Перучо слышал о подобных сообщениях. В их содержании не было ничего особенного, никаких обвинений или упоминаний об инакомыслии. Он слышал о ловушках, которые расставляла воздушная полиция, когда кто-нибудь начинал вызывать у них подозрения, но не было возможности доказать его причастность к противоправным действиям. Если бы он прогулял работу и вместо этого отправился в подозрительное место – одно из тех, где устроили свой анклав различные чужаки и отщепенцы, – этого оказалось бы достаточным, чтобы доказать его вину.
Нет, он решил не изменять привычному распорядку дня. Приняв решение, Перучо успокоился. Он был осторожным,
Перучо выглянул в окно, но там никого не было. Никаких воздушных полицейских, которые наблюдали бы за ним с другой стороны чистого окна строго установленного размера. Но ему все равно казалось, что они где-то здесь. Угроза, что они могли возникнуть в любую минуту, вызывала не меньше страха, чем их реальное появление.
Перучо глубоко вздохнул. Он был очень осторожным. Старался никогда не выделяться на общем фоне, не перерабатывать, но при этом добросовестно выполнять все свои задачи. Он постоянно изучал статистику, убеждаясь, что работает с такой же производительностью, как и его коллеги. А поскольку большинство его руководителей не понимали ни испанского, ни каталонского, Перучо, как правило, подделывал документы на одном из этих языков.
Разумеется, до него доходили слухи о людях, которых полицейские уводили куда-то и которые потом не возвращались, но Перучо никогда ничего подобного не видел. На самом деле не существовало никаких определенных правил насчет того, что именно подразумевалось под необходимостью быть аккуратным и не проявлять чрезмерную инициативу. Скорее, речь шла о каких-то общих смутных представлениях, поэтому всегда оставалась возможность для различных толкований этих самых правил.
Но главная причина, по которой Перучо проигнорировал предупреждение и как обычно пошел на работу, заключалась в том, что ему этого очень хотелось. Его проект о вымышленной сестре Ассумпции Ардебол и ее несуществующих "Тайных историях дверей" был, возможно, лучшим из всего, что он на тот момент создал. В этих проектах заключался смысл его жизни, единственная возможность заниматься свободным литературным творчеством в мире, где вымысел допускался только в коммерческих, строго установленных формах: для внушения определенных идей, создания моделей для подражания и тому подобного.
Как правило, Перучо прямо из дома шел на работу, и в тот день он не хотел ничего менять. Он старался идти не быстрее и не медленнее обычного, не забывая о привычных мелочах, как, например, остановиться у пекарни и купить там маленький сэндвич с каталонской колбасой бутифаррой на обед.
За десть лет до этого Глобальное правительство решило передать ряд специальных функций городам, имевшим стратегическое расположение. Барселона была выбрана Столицей знаний. Офис "Мировой энциклопедии" находился здесь еще с сороковых годов, оставалось только расширить его и нанять новых сотрудников, которые должны были собирать достоверные сведения, а затем принимать решение: что достойно упоминания, а что – нет, и классифицировать всю эту информацию.
Барселона всегда была многонациональным городом, но теперь, когда сюда со всего земного шара хлынули миллионы сотрудников из "Системы фундаментальных знаний", чтобы отразить в Энциклопедии знания на всех возможных языках и диалектах, как живых, так и мертвых, город превратился в новый облагороженный Вавилон.
Все центральные площади кварталов в районе Энсанче были "усовершенствованы", согласно официальной терминологии – их застроили двадцатипятиэтажными зданиями. Они были совершенно одинаковы на вид, и во всех работали сотрудники Энциклопедии. На нижних этажах размещались печатные станки и принтеры, а технический персонал носил черную форму, чтобы не испачкаться в краске. Наверху, где работал Жоан Перучо, у каждого редактора был свой линотип. Здесь на всех сотрудниках были костюмы антрацитового цвета: они должны были носить темные одежды, даже если не работали с типографской краской и не могли испачкаться, как будто знания сами по себе способны были оставить на них несмываемые уродливые пятна.