Симфония времён

Я глупо захлопала глазами, застигнутая врасплох, потом наконец посмотрела на другие столы. Все сидевшие за ними гости теперь встали и дружно аплодировали. Остальные музыканты тоже выглядели ошеломленными, на всех лицах читалось выражение крайнего изумления – судя по их реакции, им еще никогда не перепадало столь бурное одобрение.

Я была потрясена не меньше своих товарищей-артистов. Тяжело дыша и обливаясь по́том, я поднялась со стула и вместе с другими членами оркестра поклонилась гостям. Мой взгляд снова метнулся к Верлену, словно притянутый магнитом, однако на этот раз молодой человек на меня не смотрел.

Судя по мрачному выражению лица, его терзали невеселые мысли.

Очевидно, я совершила какую-то ошибку…

– Главное, постарайтесь сохранить этот запал, – прошептал дирижер, пока музыканты снова рассаживались по местам. – Ваша игра ни в коем случае не должна ухудшиться.

Мы заиграли следующее произведение из нашей сегодняшней программы. Я пребывала в полном смятении чувств: меня так потрясло холодное безразличие Верлена и неожиданная похвала Ориона, что, как ни странно, я без труда подчинилась указаниям дирижера.

Обычно я играла очень отстраненно, однако сегодня не могла придерживаться этой манеры: моя скрипка пронзительно пела, питаемая моей болью, гневом и отчаянием…

Потом в зал длинной вереницей начали заходить слуги, все как один одетые в пурпурные платья, похожие на те, что носили мы, музыканты, но у них они были менее пышными.

Далее слуги расставляли на столах большие блюда, а через некоторое время забирали и заменяли новыми. Они постоянно сновали вдоль столов, подавая гостям разнообразные кушанья, одно невероятнее и аппетитнее другого.

Возмущение взыграло во мне с новой силой, когда я заметила, что многие блюда уносят обратно на кухню почти нетронутыми…

Когда иссяк поток удивительных десертов, и начали подавать напитки, остальные музыканты, и я вместе с ними, сменили репертуар, перейдя к вальсам.

Император поднялся с трона и выпрямился во весь свой огромный рост, в центр зала уже потянулись первые пары, чтобы открыть бал.

Я еще никогда не видела столь элегантных и хорошо организованных танцев. Действительно, подобное буйство ненужной роскоши и пышности можно наблюдать лишь при дворе. Все эти платья, разноцветные наряды, колыхающиеся юбки, а также грациозные, гармоничные движения, тщательным образом заученные… мужчины и женщины плавно перемещались под величественными сводами зала под нашу музыку, создавая одновременно очаровательное и отталкивающее зрелище…

Краем глаза я заметила, что Верлен покинул свое место, и как последняя дурочка стала размышлять, что отвечу ему, если он сейчас пригласит меня на танец. Сердце вдруг забилось быстрее у меня в груди, когда какой-то жрец сделал мне знак закончить игру и подойти к нему.

Верлен стоял рядом со служителем культа, сцепив руки за спиной: спина прямая, плечи напряжены, голова гордо поднята. Доиграв отрывок, я встала и пошла к ним, предоставив юной скрипачке, что сидела рядом со мной, возможность играть мою партию.

Я пыталась протискиваться между музыкантами незаметно. Напрасный труд: к тому времени как я добралась до Верлена и жреца, на нас смотрели все собравшиеся в зале. Я мало-помалу начала осознавать, что мне полагается играть свою роль. У меня нет выбора вне зависимости от того, хочу я танцевать с Тенью или нет – мои желания сейчас не имеют никакого значения…

Не сказав ни слова, даже не удостоив меня взглядом, Верлен протянул мне руку; выражение его лица оставалось суровым и замкнутым. Я уцепилась за его локоть и молча пошла вместе с ним, опустив голову. Мне стало не по себе, когда разговоры вокруг стихли, сменившись едва уловимыми шепотками, так что их почти заглушила музыка, по-прежнему звучавшая под каменными сводами.

Мы прошли по боковой галерее вдоль всего нефа и наконец оказались перед троном, на котором восседал император. Только теперь я поняла, что мы не присоединимся к другим танцующим, потому что Первый Палач, какой бы властью он ни обладал, не может даровать такую привилегию обычной фаворитке – тем более что он, похоже, совершенно этого не желал.

– Ваше Величество, выполняя вашу недавнюю просьбу, представляю вам госпожу Сефизу Валенс, мою официальную фаворитку, – объявил Верлен невозмутимым тоном, в котором явственно сквозило равнодушие. Закончив фразу, он презрительно фыркнул. – Она обучалась в Академии священных искусств, однако на прошлой неделе ей предложили занять место Первой Скрипки в императорском оркестре.

Меня охватило смущение, кроме того, в душе кипели негодование, горечь и обида. Тем не менее мне пришлось поклониться этому великану, сидящему на гигантском мраморном троне цвета крови, – вблизи Орион производил еще более величественное и гнетущее впечатление. Владыка всего сущего взирал на меня с высоты своего престола с любопытством и надменностью.