Чебурашка

Она недовольно качает головой.

— Да больно надо было! Не хочешь, как…

Говоря это, она разворачивается и двигает к лестнице. Я тут же выскакиваю, захлопываю дверь и ловлю её за локоть.

— Ты чего сердитая такая? Мне в милицию надо, туда опаздывать нельзя.

— В милицию? — вмиг забывает она о капризах, и в глазах вспыхивают любопытные огоньки.

— Ага. Да, там ничего интересного, я нашёл человека э-э-э… раненного. Ну, и теперь вот дёргают.

— Раненного? Как это?

— Ну, ножом мужика пырнули.

— Да ты что! А где? А он выжил? А ты прям само нападение видел?

Ох, вот я, похоже, разбудил её духа любопытства. Мы выходим из подъезда, и я рассказываю ей лайтовую, максимально сокращённую, версию происшествия. Без подробностей и взаимосвязей.

Она шагает рядом со мной, заглядывая на ходу в глаза и засыпая кучей вопросов. Мы шпарим по Красноармейской. Летят машины, грузовики и автобусы. Солнце припекает, пахнет бензином и соляркой. Лето в разгаре.

— Ну, а вчера-то что с тобой случилось? — спрашивает она, когда мы разделываемся с историей про Боцмана. — Почему ты не приехал к Игорю?

— Да знаешь, — пожимаю я плечами, — подумал и решил, что это как-то стрёмно. Какого хрена, я должен с ним тусоваться? Домой к нему приезжать? Сама подумай.

— Ну, хотя бы с того, — поджимает она губы, — что я тебя ждала. Ты же мне пообещал, а сам не приехал. Как-то не по-мужски, тебе так не кажется?

— Серьёзно? — удивляюсь я. — Ты серьёзно меня ждала?

— Ну… — чуть смущается она. — А что такого? Мы же с тобой договорились. Ты пообещал, а сам… А сам вообще исчез. Сказал, что пойдёшь домой, да только дома тебя до поздней ночи не было.

— Да что ты за шпионка, такая⁈ — смеюсь я. — Откуда ты узнала, что меня дома не было?

— Мне Вика сказала, ей мама твоя звонила после двенадцати уже.

— Ну, у вас прям мафия. А вы сами-то во сколько вернулись?

— Вике отец разрешает только до одиннадцати гулять. Вот к одиннадцати и вернулись.