Чебурашка

— Решил всё же меня осчастливить? — сердито спрашивает Вика, открывая дверь. — Истосковался по Катюше своей захотел на моём плече поплакать, да?

— Перестань брюзжать, как старая сварливая жена, — говорю я. — Я, кстати, тебя во сне видел.

— Ну надо же, удивил. Кто меня только не видел. И что же я делала?

— Называла себя идиоткой, потому что вышла замуж за Цепня.

— Чего-чего? — выглядывает из гостиной Луткова.

— Войти-то можно?

— Заходи уже, раз пришёл, — отступает Вика, ожидая продолжения истории.

— Держите, я «Забаву» вам купил.

Я протягиваю шесть брикетов мороженого. Его делают на новой итальянской линии, поставленной на хладокомбинат. Рецептура собственная, поэтому получается и технологично и вкусно.

— О! — восклицает Наташка Луткова и сразу хватает одну упаковку. — Здорово!

— Ну, и что там я ещё тебе сказала, в сне твоём? — скептически спрашивает Вика.

— Слушай, я не буду говорить, а то ты и так на меня злишься. Жалела, что с Цепнем связалась. Год, сказала, прожили и всё. По бабам он бегал.

— Ага, молодец, классно придумал, — усмехается она. — Скажи ещё, что по залёту за него выскочила.

— Не скажу, — усмехаюсь я, — раз ты и сама знаешь. Скажу только, что тебе было пятьдесят семь и ты выглядела ещё очень даже ничего. И тут, и тут, и вот тут.

Я провожу никулинским жестом перед лицом, а потом изображаю окружности в районе груди и попы. Луткова ржёт. Да и Вика тоже улыбается.

— Ты, значит, у нас теперь на старушек шестидесятилетних возбуждаешься, да? — усмехается она.

Сама ты старушка, бестолочь. В шестьдесят у людей только жизнь начинается.

Вика приносит блюдца и мы сидим за столом и лопаем мороженое.

— Ну, и как ты объяснишь свой прогул? — спрашивает она. — Ты почему не приехал вчера? Тебя все ждали!

— Кто? — усмехаюсь я. — Ну, допустим, один человек, насколько мне известно, действительно ждал. Но это не ты.