— Кать, держи, — я отдаю ей деньги, полученные от Вики. — Как раз тут твоя доля. Я с тобой не посоветовался по поводу «демонстрационного» экземпляра со скидкой. Так что это будет за мой счёт, а тут как раз твоя половина от полной стоимости.
— Нет, я с тобой согласна, хорошая мысль. В любом случае, ты начальник, как скажешь так и будет.
Она улыбается.
— Только не совсем понятно, что ты продавать собираешься, у нас всего-то несколько брюк.
— А мы ещё сошьём. Брезент отец обещал достать. Кроить я могу по лекалам, а ты как Анка-пулемётчица будешь строчить до потери пульса. До твоего отъезда надо штук десять хотя бы изготовить.
— Строчить я могу, а фурнитура-то?
— А за фурнитурой съездим.
— Куда? — удивляется Катя.
— В Москву. Давай? Сгоняем вдвоём. Туда и обратно. Утром улетим, а следующим утром вернёмся.
— А родителям что скажем?
— Скажем, что в поход идём с ночёвкой, — говорю я первое, что приходит в голову. — У нас ребята собираются. На рыбалку, вернее.
— Можно попробовать, — задумчиво кивает Катя и расплывается в улыбке. — Прилетим в столицу с рюкзаками, удочками и в резиновых сапогах. А что, классная идея. Надо только червей заранее накопать.
На девять дней тётя Таня предлагает мне забрать дядькины рукописи и сразу из столовой я иду к ней. Мы двигаем пешком по «50 лет…» практически молча. Идём, почти не разговаривая и думая каждый о своём. Не доходя до главпочтамта, сразу за остановкой, там где в будущем будет «Красное и Белое», сворачиваем направо, во двор.
Лужа подсохла, но всё равно занимает почти весь проезд, будто её питает подземный источник. Впереди гаражи, а справа трансформаторная будка. Я подаю Тане руку, помогая пройти вдоль лужи, и добираюсь уже до противоположного края, когда из-за будки выскальзывает человек и начинает удаляться от нас вдоль гаражей по направлению к дядюшкиному дому.
Там постоянно кто-то шныряет, так что я поначалу не обращаю на него никакого внимания, да только… Как только мы оказываемся у того места, откуда он вынырнул, со стороны будки раздаётся протяжный стон. Даже не стон, не знаю, а вопль, тоскливый и жалобный.
Человек, идущий впереди нас, оглядывается и… я его узнаю. Блин! Это же тот самый «слесарь-сантехник», что пытался проникнуть к дядьке в квартиру. Чего он здесь кружит? Впереди появляется несколько человек, шагающих навстречу. Сантехник втягивает голову в плечи и ускоряет шаг.
В этот момент стон повторяется, и я останавливаюсь.
— Не ходи, — сжимает мою руку тётя Таня. — Там вечно забулдыги отираются, алкаши, рвань.
— Ладно, тётя Таня, я просто гляну и всё. Туда и назад…
Я выпускаю её руку, вступаю на тропинку, ведущую за будку, туда где отвоевал батины кроссы, и сразу замечаю человека. Очень бледный седой бородатый дядька лежит на траве и держится за живот. Руки у него красные от крови, а из живота торчит рукоятка ножа…
ebooksa