— С услугами? — не понял Егор.
— Ну, сам смотри. Он нас зовёт куда-то. Опять.
— Крыс, что ли, снова бить? — проворчал Егор. — Так чего ж они на Манок не вышли…
— Айда посмотрим, чего гадать.
Мы пошли вслед за котом. Ночью в лесу — это была та ещё задачка. Егор, чертыхаясь, то и дело зажигал спички.
— А Красным Петухом — не? — спросил я.
— Разве только пожар устроить, — буркнул наставник.
Впрочем, кот не давал нам потерять себя. То и дело отчётливо мяукал, и шли мы, большей частью, на голос.
Минут через двадцать вышли к ручейку. Здесь деревья временно отступили, и вода блестела, отражая лунный свет.
— Мяу, — сказал кот, который сделался наконец виден, и мотнул головой.
Возле ручья лежало что-то, напоминающее выжатую тряпку. Сдвинув брови, я подошёл ближе и выругался в голос.
На берегу лежала кикимора. Либо та самая, либо всё это — офигенное совпадение.
Кикимора была ещё жива. Она шипела, хрипела, бешено вращала глазами, но двигаться не могла.
— Ты почему завалила задание? — начал я с самого главного вопроса, опустившись на корточки рядом с ней.
Жёлтые глаза сверлили меня с ненавистью.
— Потому что убили меня, — прошипела кикимора. — Сам не видишшшшшь?
— Не вижу. Что сделали? Траванули? Ран-то нет как будто.
— Родию мою забрали! Охотник!
— Ну?
— Ты их убей. Всссссссех изведи. Я тебе всё расссссскажу, только убей. Ненавижу их всех. И сам убейсссссся. Тебя тоже ненавижу. Вссссех вас, людишек, презззззираю!