Ополченец

— Со мной всё в полном порядке, Владимир-не-знаю-вашего-отчества! Как же вы так их…

— Ловкость рук, — улыбнулся я.

На скором совете порешили действовать так. Трупы стащить в лесок и закидать валежником, чтобы не пугали честной народ. Двух выживших, хорошенько связанных, погрузить в «мою» карету. Тихоныч с нашим возницей отправятся с ними в Поречье и сдадут, куда следует. Ну а меня с большой охотой согласилась подвезти Катерина Матвеевна.

Я только немного задержался — снял с руки главаря номер два перчатку. Никаких отметок на ладони бандита, естественно, не оказалось. А перчатку я примерил. Подошла. И символы падающих звёзд закрыла. Вот и замечательно. Хоть какой-то выхлоп с этих недоумков.

* * *

Относительно кареты я не ошибся. Катилась она гораздо мягче и шустрее нашей, да и внутри оказалась просторнее. Мы втроем — я, Катерина Матвеевна и её пышное платье, в которое уместились бы ещё две таких девушки — ехали с полным комфортом.

Деталей своей мутной биографии я решил не касаться и аккуратно перевёл разговор на саму Катерину Матвеевну. Это было не сложно, девушка оказалась разговорчивой.

В наших краях она гостила у какой-то родственницы. Насколько я понял, довольно давно, такое тут было в порядке вещей. Неудивительно, в общем-то, на данном этапе развития транспорта. Сама Катерина Матвеевна проживала в Смоленске. Вернуться домой собиралась ещё неделю назад, но тут прошёл слух о том, что в окрестных лесах активизировались крысы. Гувернантка Катерины Матвеевны, которая сопровождала девушку в поездке, забила тревогу и возвращаться в Смоленск отказалась — до тех пор, пока угроза не будет ликвидирована. И вот вчера вечером стало известно, что охотники истребили крыс.

Катерина Матвеевна потребовала немедленного возвращения. Гувернантка была категорически против. По её мнению, следовало дождаться подтверждения информации. То есть, просидеть в гостях у родственницы ещё неделю или две. Катерина Матвеевна не выдержала и свинтила в Смоленск без гувернантки. У родственницы ей было ужасно скучно.

— Ну да, — покивал я. — В дороге одинокой барышне — веселее, спору нет. Колесо с оси слетело, разбойники шарашатся — романтика!

Катерина Матвеевна потупилась.

— Я лишь сейчас понимаю, какой страшной участи избежала благодаря вам…

— Ну, может, не такой и страшной, — предположил я. — Может, они бы вас просто ограбили. Хотя вряд ли, конечно. С другой стороны, будь с вами гувернантка — чем бы это помогло?

— Пожалуй, ничем.

— Вот именно. В общем, я считаю, что это судьба.

— Ах, — сказала Катерина Матвеевна. И мило покраснела. — Знаете, Владимир… — Она замолчала, глядя на меня.

Явно ждала, когда я наконец-то озвучу отчество. Не отстанет, по ходу. Хочешь не хочешь — а придётся что-то выдумать.

— Всеволодович, — брякнул я первое, что пришло в голову.

В надежде, что длинное труднопроизносимое слово подтолкнёт Катерину Матвеевну к тому, чтобы побыстрее заменить его на просто Владимира.

— … Всеволодович, — повторила Катерина Матвеевна. Что характерно — без всякого труда. Насобачилась, видимо. В её окружении и не такое встречается. — Вы очень похожи на старого графа Давыдова! Я имею в виду не внешность, а поведение. Он был таким же отважным. А вот на Модеста Модестовича вы совсем не похожи. Мне отчего-то кажется, что на вашем месте он вёл бы себя по-другому.

— Вам не кажется.