— Пошёл бы, — не стал отрицать я. — Только левых людей бы не трогал. И девок не насиловал.
— Да я ж её пальцем не тронул! И здоровяка этого, — он кивнул на Данилу, — тоже не я…
— И ещё я не брал бы с собой на дело отморозков, за которых не могу отвечать.
— Да это дядя навязал, вот те крест! Нужны они мне!
Охотник попытался перекреститься, но я резко вскинул палец. Рука у охотника замерла.
— Не надо лишних движений.
— Да ты смеёшься? — криво улыбнулся охотник. — Я ж Знак и мысленно сотворю, если захочу.
— Считай, что смеюсь. Руки. По швам.
Он опустил руки. Дышал часто, как-то нездорово. С каждой секундой ему явно становилось всё страшнее.
— Живой Данилушка, — крикнула Маруся.
— Хорошо, — кивнул я. — Верёвку какую-нибудь найди и дай мне.
— Верёвку?..
— Ну, хоть пояс забери у того, который без штанов.
Маруся зашуршала у меня за спиной. Охотника я не выпускал из поля зрения. Тот от страху начал обильно потеть.
— Вот! — Маруся сунула мне в руку пояс.
— Ты, — приказал я охотнику. — Встань ко мне задом, к стене передом.
— Я…
— Древко от копья! Кру-гом!
Он повернулся. И завёл руки за спину, когда я вежливо об этом попросил.
Тщательно связав охотника, я жёсткой подсечкой опрокинул его мордой в пол. Не обращая внимания на жалобный стон, подошёл к Даниле.