Вопрос мой, кажется, Дубовицкого удивил.
— Но позвольте… Мы — люди, обладающие пытливыми умами. Столкнувшись с загадкой, естественно, захотели её разгадать.
— А секретность такую зачем развели? Все эти системы безопасности?
— Помилосердствуйте! — Дубовицкий приложил руку к сердцу. — Мы ведь не слепые и не глухие. Всё, что касается охотников или тварей, представляет собой опасность. Сказать по правде, я бы с большим удовольствием передал эту рукопись кому-нибудь из вас, если бы не знал доподлинно, что охотники — это всего лишь охотники. Люди, наделенные особой силой, но никак не особым интеллектом, уж простите. Древний документ на, по сути, неизвестном языке вряд ли будет интересен вашему братству. Он просто затеряется и исчезнет. В лучшем случае. В худшем — попадёт не в те руки.
— Значит, о том, что есть не те руки, вы всё же осведомлены?
— Слухи, не более того. Однако шкатулку вскрыли. В связи с чем, полагаю, слухи эти можно считать подтверждёнными.
Я кивнул.
— Посмотреть-то можно? Все остальные листы.
— Извольте. Только для этого лучше воспользоваться перчатками, бумага старинная и хрупкая.
Матерчатые перчатки, извлеченные из подставки под сундучком, натянул сам Дубовицкий и сам же с любовью и тщанием разложил передо мной листы. Я пробежал их внимательным взглядом, ощупывая каждую чёрточку. В документе хватало и картинок.
Я увидел падающие звёзды, до безумия напоминающие эмблему нашего Ордена, и наброски тварей. Крысы, лягухи и волкодлаки с тех пор совсем не изменились. А на некоторых иллюстрациях было изображено нечто и вовсе не понятное. Тот, кто работал над рукописью, явно был не Леонардо да Винчи.
— Ну а здесь — наработки вашего дядюшки, — сказал Дубовицкий.
Под древними листами обнаружились более-менее современные, покрытые уже знакомым мне почерком графа Давыдова. Их было гораздо больше, чем оригинальных. Граф расписывал ход своих мыслей, а тот, видимо, частенько заводил его в тупик.
Эти листы я перебрал уже своими руками, без перчаток. Не вчитывался, но внимательно рассматривал строки.
Когда закончил, шкатулка меня уже больше не интересовала. Всё её содержимое скопировалось в память и затаилось там в ожидании часа, когда я начну с этим разбираться.
Граф Давыдов был, без сомнения, умён и проделал большую работу. Множество символов он удачно расшифровал, однако работа была далека от завершения. Но я двадцать лет, чтобы не сойти с ума, этот самый ум дрессировал всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Двадцать лет — не хрен собачий.
— Как только захотите взглянуть — приходите, — сказал Дубовицкий, вернув мне ключ, после того, как убрал листы на место. — Жаль только, что нам, боюсь, не найти человека, который сможет продолжить работу графа Давыдова.
— Действительно, жаль, — сказал я, сдерживая улыбку.
Бедный предводитель дворянства так и не сообразил, что у него на глазах только что свершился акт книжного пиратства.
Я вырвался из дворянского гнезда ещё засветло и, вернувшись в трактир, обнаружил там Захара. Да не одного, а в компании.
ebooksa