Русальная неделя

22
18
20
22
24
26
28
30

— Что?

— Теперь, считай, уже ничей.

— То есть?

— Этот знак Терентий чертил.

— Терентий?

Я не сразу вспомнил, кто это такой — всё же провёл в его компании не так много времени. Познакомиться толком не успел. А вспомнив, выругался.

Жизнь у мужика оказалась не очень длинной, зато смерть — запоминающейся.

Терентий — тот охотник, который предложил заюзать Знак, выдавленный на странной печной заслонке. Той, что я нашёл в избе колдуна. Проявление любознательности привело к тому, что Терентий разлетелся на тысячу кровавых ошмётков. Соответственно, предъявлять что-либо было некому. Повезло мужику — в каком-то смысле.

— Что? — спросила Земляна.

— Да ничего. Земля ему пуховиком.

— Рассказывай, — потребовала Земляна. — Я же вижу, что ты что-то скрываешь. Не ради прогулки меня сюда притащил. — Она демонстративно уселась на землю, прислонившись к стене кабины. — Пока не расскажешь — с места не тронусь! Ну?

Я рассудил, что хуже не будет. Из всех, с кем успел здесь познакомиться, Земляна — пожалуй, самая толковая. К тому же, это именно она сообщила мне о том, что охотники начали пропадать. А значит, и сама подозревает неладное.

Я уселся на пол рядом с Земляной и рассказал о пожаре в Ужиково. О том, как ко мне в усадьбу прибежал Сенька. О том, как мы с Захаром пошли на крыс, а нарвались на волкодлаков.

На протяжении рассказа Земляна всё больше мрачнела. Услышав о волкодлаках, а потом — о разрытых могилах, вовсе потемнела лицом. Обронила:

— Ого. А я-то надеялась, сказки это.

— Что?

— Что твари — вовсе не такие глупые, как мы думаем. Могилы-то, выходит, от вас защищали. Сделали всё, чтобы вы до них не добрались. Вместо крыс волкодлаков натравили. Только ты всё равно пробился. Упорный.

— Есть такое, — не стал спорить я.

— А Терентий, выходит…

Я развёл руками.