— Что, простите?
Я молчала. Нить разговора вдруг оборвалась в моей памяти.
— Миссис Коттер?
Я вспомнила.
— Да, дело в том, что утром Эви привожу в школу я, а днем ее забирает бабушка. У меня работа во второй половине дня, до пяти часов.
— Понятно, — протянула Харриет, как мне показалось, с некоторым напряжением. — А вы не могли бы поменять рабочие часы? Это очень важно для нас обеих — действовать сообща. Только так получится помочь девочке.
— Да, разумеется. — Щеки пылали от стыда. — Я поговорю с начальством, но я там новенькая. Скорее всего, забирать Эви все-таки будет бабушка.
Харриет повесила трубку, а на меня опять накатила волна смятения.
Можно подумать, что выход на работу был актом чистого эгоизма, вопреки интересам дочери. Надо было сказать учительнице, чтобы не лезла не в свое дело.
Я встряхнула головой.
Как же меня все достали!
Хотя нет, Харриет Уотсон все же пытается помочь. Конечно, мы очень разные, но почему-то казалось, что она меня понимает. Как будто знает, через что мне пришлось пройти.
Глава 36
Харриет Уотсон положила трубку и обернулась. На пороге стояла мать.
— Когда? — каркнула она, ковыляя к дочери. — Когда ты наконец все устроишь?
— Скоро. Я же твержу тебе, мама, скоро все будет готово.
— Скорее бы уже. Я и так слишком долго жду, слушая твои жалкие отговорки… А ей плохо без нас.
Старуха зашаркала к выходу, отчаянно напоминая ожившего мертвеца, как раз под стать близящемуся Хеллоуину — прозрачная ночнушка, болтающаяся на тощем теле, словно саван, череп, просвечивающий сквозь жидкие волосенки, собранные в узелок на затылке. Если в мире и существует нечисть, то наверняка именно так она и выглядит.
Скоро Харриет тихонько поднимется наверх и продолжит готовить комнату на третьем этаже. И хотя все в ней противилось этим приготовлениям, мать уже настроилась, а значит, ничего отменить или переиначить нельзя, так что она просто сидела и слушала, как шлепанцы старой женщины шаркают по площадке второго этажа. Отворилась и снова и захлопнулась дверь спальни.
Тишина.