Персидское дело

Маркел посмотрел туда, куда они указывали, и увидел, что по Волге, со стороны Самары, быстро идёт восьмивёсельная посылка под полным парусом. Вельяминов встал к борту и начал махать рукой. Посылка шла наискосок, от Молодецких гор. Все молча ждали. Посылка подошла к Маркелову стругу, ей бросили верёвку, и она причалила. Вестовой стрелец взошёл на струг, повернулся к Вельяминову, увидел рядом с ним слона и оробел. Вельяминову стало смешно, но он и виду не подал, а со всей серьёзностью спросил:

– Чего молчишь, соколик?

Вестовой осторожно кивнул на слона.

– Это слон, – ответил Вельяминов. – А это стряпчий Косой из Москвы, от царя. Косому надо этого слона свезти в Москву, а злые люди его не пускают. И я Косого поведу в Москву. Ну, не в саму Москву, а на ту сторону, – и он кивнул на Волгу и на Молодецкие горы за ней, и прибавил: – Вот так. Поэтому сегодня я за Яшей не пойду. Пойду через три дня, когда этих отправлю. Так Василию и передай: через три дня воевода придёт, потерпите пока что. Ступай!

И он указал на посылку. Вестовой вздохнул, перелез через борт, залез в посылку, сел на рулевое место и велел отчаливать. Его гребцы оттолкнулись вёслами от маркеловского борта. Вельяминов вдруг прибавил:

– Да, и возле старого сухого колодца, Василий знает, про какой я говорю, полмешка зелейного запаса схоронено. Но пусть берёт оттуда только в крайнем случае, понятно?

Вестовой кивнул, что понятно. У них хлопнул, надуваясь, парус, и они поплыли обратно. Плыли они, конечно, быстро, но уже не так, как раньше.

– Василий – это Долгопятов, – сказал, глядя им вслед, Вельяминов. – Мне его этим летом из Москвы прислали. И ещё кое-кого тоже прислали, тоже славные ребятки. Ну, я и собрался брать Яшу. И уже, видишь, выступил… И тут вдруг ты! И слон!

Вельяминов оглянулся на слона и подмигнул. Слон громко хмыкнул.

– Зверь! – с улыбкой сказал Вельяминов. – Красавец! – И повернувшись к Маркелу, продолжил: – И ты хочешь с ним в Москву проплыть через наши места? Так ведь не проплывёшь же! Ну, или только сам проплывёшь, но без слона. Убьют его! В прошлом году уже убили одного.

– Не убивали! Он сам сдох! – сказал Маркел.

– Кто это сказал, что сам? Ряпунин? Или Лодыгин? – спросил Вельяминов. – Или ещё кто?

Маркел открыл было рот, хотел сказать, что говорили под крестом, но передумал, промолчал.

– Ладно, – сказал Вельяминов. – Что было, то было. Ряпунин за своё сам ответит, а мы будем за своё отвечать. Но вначале, пока Яша будет за Долгопятовым гоняться, я тебя по волоку перетащу! Ты это представь себе! Одну версту тащим, потом пять плывём – и мы уже вон где! Видишь ту гору? А мы сегодня вечером будем уже за ней, с той стороны!

И Вельяминов показал рукой, где именно. Маркел молчал. Тогда Вельяминов опять заговорил – насмешливо:

– Ну а не хочешь в гору лезть, плыви мимо неё дальше. И будешь плыть так сто вёрст, до самой Самары, а Яшкины люди будут по тебе с горы стрелять, и если вдруг не попадут, то ты доплывёшь до Самары, а там опять повернёшь и будешь плыть, теперь уже против течения, ещё сто вёрст, и по тебе опять будут стрелять, и по слону, а по слону особенно, и если опять не попадут, то ты приплывёшь за эту гору, под которой мы уже три дня будем сидеть и ждать тебя!

Маркел молчал. Вельяминов усмехнулся и прибавил:

– Яша со своими людьми там всегда ходит только напрямик.

– Но они там только лёгкие лодки перетаскивают, – сказал Маркел. – А как нам быть со стругом? Кто его в такую высь поднимет?

– А сколько у нас людей, ты посчитай! – сказал Вельяминов. – У тебя пятьдесят и у Хлебцова пятьдесят, а у меня на коломенке ещё сто двадцать. И что такое каждому по пять пудов? А то и по десять! И также слона не забывай! Он у тебя как, работящий?