Серебряные змеи

– Что?

– Это лира.

– Лира, – повторил Северин.

Что-то внутри него снова ожило. Это чувство опасно напоминало надежду.

– Но я не думаю, что она даст тебе то, чего ты хочешь, Северин, – печально сказал Энрике. – Надпись на стене говорила об инструменте, вызывающем разрушение. Это может означать, что все Сотворенные вещи рассыпятся в прах.

– Он должен даровать силу Бога…

– Бог творит и разрушает в равной мере.

– Поэтому мы должны позаботиться, чтобы лира осталась в наших руках…

Энрике взмахнул рукой.

– Ты меня не слушаешь! А как насчет Лайлы? Падший Дом искал кого-то из рода Забытых Муз – девушку, способную читать то, что другие не могут. Это Лайла. Если Падший Дом забрал ее – то они уже знают, на что она способна. Должно быть, они поняли, что Лайла происходит из рода Забытых Муз.

У Северина закружилась голова. Кровь прилила к ушам. Он должен был добраться до нее. Он должен был убедиться, что она в безопасности.

– Тогда на лире будем играть только мы, под командованием Лайлы, которая, возможно, является единственным человеком, способным ее использовать…

– Нет, – настаивал Энрике. – Разве ты не понимаешь, как это может на нее повлиять? Она Сотворена, Северин. Это может означать, что она…

Взгляд Северина резко метнулся к нему.

– Откуда ты это знаешь?

Северина поразили сразу две вещи. Во-первых, он никогда не задумывался о природе… создания Лайлы. Он считал Сотворенные вещи неодушевленными предметами. Лайла была воплощением жизни. Во-вторых, Лайла рассказала кому-то еще о своем происхождении. Раньше он был единственным, кто знал об этом. Единственным, кому она доверила эту тайну.

Глаза Энрике виновато блеснули. Он что-то скрывал. Северин был в этом уверен.

– Ты что-то недоговариваешь.

Энрике перекрестился, посмотрел вверх и пробормотал:

– Прости, Лайла, но он должен знать.