– Создавать историю – довольно амбициозная цель, – заметил Северин.
Руслан просиял.
– Вы так думаете? Я польщен. У меня никогда не было причин для честолюбия – возможно, из-за отсутствия волос, – но мне это даже нравится, – он улыбнулся и похлопал Северина по голове. – Удачи вам.
Северин раздраженно пригладил волосы. Когда он обернулся, остальные уже были обуты в свои терморегулирующие сапоги. Зофья сконструировала пару ботинок для создания устойчивого сопротивления на льду, которые, кроме всего прочего, могли мгновенно превращаться в лыжи. А потом Ева использовала на них свое мастерство, чтобы скрыть температуру, и они стали блестящими и переливающимися, как масляное пятно на замерзшем пруду.
– Даже не скажете «спасибо», месье Монтанье-Алари? – спросила Ева, подойдя к нему.
– Я уже вас благодарил, – отвлеченно сказал он.
– Такой неразговорчивый! – засмеялась Ева. – Так он тебя благодарит, Лайла?
– Вовсе нет, – ответила Лайла, коснувшись бриллиантового колье на своей шее.
Ева прищурилась, и ее улыбка стала ядовитой. Она подняла руку к своей шее, к тонкому серебряному кулону, и резко дернула за цепочку.
– Бриллианты за предоставленные услуги! Должно быть, ты исключительно хороша…
Краем глаза Северин заметил, как Энрике яростно вскинул голову, а пальцы Лайлы замерли на ее колье.
– Уходите, – резко сказал он.
Ева пораженно уставилась на него, так и не закончив предложение.
– Мы очень ценим вашу помощь, но теперь мне нужно остаться наедине со своей командой. Гипнос останется как представитель Ордена. Уже практически полдень, и нам нельзя упускать ни секунды.
Глаза Евы вспыхнули.
– Конечно, месье, – натянуто ответила она, прежде чем выйти в коридор.
Энрике неловко кашлянул, подталкивая Гипноса локтем. Лайла уставилась в пол, скрестив руки на груди. Только Зофья невозмутимо продолжала зашнуровывать сапоги.
– Знаете, мне нравится этот блеск, – сказал Гипнос, поворачиваясь на одном каблуке. – Très chic. Интересно, какие элементы гардероба можно тоже превратить в лед? Ледяной халат? Ледяная корона? Главное, чтобы не было слишком холодно. С такими вещами всегда есть риск прилипнуть языком.
Зофья нахмурилась.
– При чем здесь твой язык?