Серебряные змеи

– Разве был хоть один момент, когда мой язык оказывался ни при чем?

– Я не это имела в виду, – сказала Зофья.

Лайла одернула пальто, и ее взгляд устремился куда-то вглубь ледяного грота.

– Выдвигаемся?

Один за другим Лайла, Энрике и Зофья прошли по узкому проходу в ледяной грот. Северин уже собирался последовать за ними, когда почувствовал чье-то прикосновение к своей руке. Гипнос. Он смотрел на Северина с тревогой в глазах, а уголки его губ опустились вниз.

– Ты в порядке? После вчерашнего? – спросил он. – Я ждал вместе с остальными, но так вышло, что я… уснул.

Северин нахмурился.

– Сейчас я здесь, не правда ли?

Он снова начал двигаться, но Гипнос заговорил снова, на этот раз понизив голос:

– Я сделал что-то не так?

Северин обернулся и посмотрел на него.

– Не знаю. Ты что-то сделал?

– Нет?

Но в его глазах промелькнуло сомнение. Как будто он что-то знал.

– Неужели нельзя допустить, что я просто волнуюсь о тебе? – возмутился Гипнос. Его голубые глаза сверкнули, а ноздри сердито раздулись. – Ты забыл, что какое-то время мы практически росли вместе? Я вот не забыл. Ради бога, Северин, мы были практически братьями…

Северин крепко зажмурился. Это ужасное воспоминание из Люксембургского сада захватило его мысли, и на мгновение он снова стал маленьким мальчиком, взывающим к Гипносу с протянутой рукой. Он вспомнил тот момент, когда Гипнос увидел его: на мгновение их глаза встретились, а затем юный наследник Дома Никс просто отвернулся в другую сторону.

– Мы никогда не были братьями, – сказал Северин.

Горло Гипноса дернулось, словно в судороге, и он опустил глаза.

– Для меня ты был самым близким другом.

Несколько секунд Северин не мог произнести ни слова. Он не хотел вспоминать, как они с Гипносом играли вместе и как он плакал, когда Гипнос уезжал к себе домой.