Серебряные змеи

17

Северин

Шесть дней до Зимнего Конклава…

Северина было семеро отцов, но всего один брат.

Одно время ему казалось, что у него может быть двое братьев.

Гнев потащил его на встречу в Люксембургский сад, потому что время от времени доверенные адвокаты Северина должны были убедиться, что он здоров, прежде чем выделить Гневу еще денег. Они не слушали, когда Северин рассказывал им о Шлеме Фобоса, вызывающем кошмары, о колючем розовом кусте, где они с Тристаном прятались каждый день, о синяках на его запястье, которые всегда исчезали как раз к встрече с ними. Вскоре он научился вообще ничего не говорить.

На одной из таких встреч он увидел Гипноса, идущего рука об руку с отцом мимо раскачивающихся лип.

– Гипнос! – выкрикнул Северин.

Он замахал руками, отчаянно пытаясь привлечь внимание другого мальчика. Если Гипнос заметит его, то, возможно, сможет их спасти. Может быть, он мог бы объяснить Северину, из-за чего тетя ФиФи бросила его. Может быть, она могла бы полюбить его снова.

– А ну прекрати это, мальчик, – прошипел Гнев.

Северин мог бы выкрикивать имя Гипноса до потери сознания, если бы другой мальчик не поймал его взгляд… только чтобы отвернуться. Северину показалось, что в этот момент ему в сердце вонзилось острое лезвие.

Через несколько месяцев его младший брат спас их с помощью растения. Тристан признался, что его посетил ангел, который дал ему ядовитые цветы аконита, оказавшиеся прямо в чайной чашке Гнева.

Годы спустя они вдвоем будут стоять на недавно вспаханной земле, которая скоро станет отелем Эдем. Тристан потратил все свои сбережения на то, чтобы купить пакетик роз, которые он тут же бросил в землю, а затем приказал им прорасти. Когда из-под земли появились первые тонкие ростки, он обнял Северина за плечи, ухмыльнулся и показал на быстро растущие розы.

– Теперь все наши мечты будут сбываться. Это только начало, – сказал он. – Я обещаю, что буду защищать эти розы.

Северин улыбнулся в ответ, зная свою реплику наизусть:

А я буду защищать тебя.

СЕВЕРИН НИКАК НЕ МОГ УСНУТЬ. Он сидел в кресле, отвернувшись от знакомого силуэта Лайлы, темнеющего за прозрачным занавесом. Наконец он вытащил перочинный ножик Тристана и провел пальцем по серебристой жилке на лезвии, в которой поблескивал парализующий яд Голиафа.

Северин потянулся за своим пальто и натянул его на плечи. Не глядя на Лайлу, он открыл дверь их комнаты и направился к лестнице. Он задумчиво повертел в руке нож Тристана, наблюдая за тем, как вращающееся лезвие превращается в расплавленное серебро. Розы, посаженные Тристаном, были давно вырваны из земли, после того как он приказал садовникам отеля сровнять с землей Сад Семи Грехов. Но черенки остались в его кабинете, ожидая новой почвы и места, где можно пустить корни. Он прекрасно их понимал. В Божественной Лирике он видел бесконечный потенциал. Будущее, в котором алхимия древних слов наполнит его вены золотом, излечит от человеческой глупости, а страницы книги станут плодородной почвой для воскрешения его мертвых грез.

РАННИМ УТРОМ Спящий Чертог все еще дремал.

Бутоны ледяных цветов снова закрылись. Горгульи превратились в ледяные глыбы, спрятав рогатые головы под крылья. Голубой свет, льющийся из окон в стеклянный атриум, казался цветом тишины. Хотя пол был в основном матовым, несколько прозрачных квадратов открывали вид на глубины озера, и краем глаза Северин заметил бледное брюхо охотничьей миноги.