Она ждала, пока он отвернется, пока все немного придут в себя, пока угольки сгребут обратно в костер. Она ждала до тех пор, пока на нее не перестали смотреть. Она ждала, пока невыносимая боль в руках не перешла в равномерную пульсацию.
Только после этого она разжала кулаки, наблюдая за тем, как ее когти уменьшаются, оставляя на ладонях кровоточащие раны.
18
В ту ночь Лукашу снилось, что он лежит на земле у костра, накрытый своим пальто. В своем сне он был не один: свернувшись калачиком, к его груди прижималась Рен. Огонь озарял волосы девушки прекрасным золотым свечением, и она больше не походила на мифическое создание с прозрачной кожей и изменчивыми глазами. Она мирно спала рядом с ним. В его сне она казалась такой прекрасной, теплой и настоящей. Лукаш молился о том, чтобы все это стало реальностью.
А затем раны на его плече открылись.
Он чувствовал, как разрывается его кожа, как трещат кости. Он закричал, но Рен уже не было рядом.
Сквозь пелену страдания и ужаса пробивался голос Якуба: «…размножаются не с помощью деторождения, а благодаря поглощению…»
Продолжая корчиться от боли, он заметил, что лагерь опустел. Он остался совсем один. На землю проливалось такое обилие крови Лукаша, которое вряд ли бы поместилось в человеческом теле. Крови было достаточно, чтобы затушить костер, превратив его в шипящую струйку дыма.
Когда он взглянул на свое плечо, порезы растянулись еще шире. Пилообразные когти разрывали кожу изнутри, пытаясь выбраться из раны. Чудовищу не терпелось родиться на свет.
Лукаш закричал.
«…пожирая людей…»
Голос Рыбака продолжал эхом отдаваться у него в ушах.
«…они создают себе потомство».
Михал и Эльяш
– Наконец-то, – сказал Францишек, закрывая книгу, когда Лукаш зашел в комнату. – Где тебя носило? Прошло уже несколько часов…
Лукаш стянул перчатки.
– Я убил ливерна, прятавшегося в подвалах королевского дворца, – ответил он, ухмыльнувшись и бросив перчатки на комод. – Ты не поверишь, что учудили те идиоты, которых нанимали до меня. Они оставили возле его логова овцу, набитую серой, и…
Он замер на полуслове.
Близнецы сидели на соломенных койках их комнаты в таверне. Францишек расположился на подоконнике с книгой на коленях. Эрик – второй по старшинству из оставшихся братьев – кропотливо зашивал глубокую рану на голове Михала. Эльяш прижимал ко рту окровавленную тряпку.
На их лицах застыл сердитый взгляд.
ebooksa