Но так или иначе, у лешего отлично получалось вселять страх.
– Когда они убьют дракона, – сказал леший грозным голосом, – твоя голова окажется на разделочной доске. И провалиться мне на месте, если я лично не позабочусь о том, чтобы топор опустился на нужную шею.
Баба-яга окинула его спокойным взглядом.
– Я тебя не боюсь.
– В таком случае ты даже глупее, чем я думал.
48
Той ночью они пересекли долину.
Их путь освещался звездами, голубоватым сиянием горы и мрачным мерцанием доспехов десяти тысяч мертвых рыцарей. Пахло металлом, снегом и смертью. Они шли в размеренном темпе, осторожно переступая через булавы и топоры. Каждое движение было продуманным и точным. Рен старалась не смотреть на свои ноги.
Они оказались среди призраков.
«Куда вы пропали? – мысленно спрашивала она. – Вас проглотил дракон?»
Долина не была захвачена смертью. Все было намного хуже: это место полностью лишили жизни.
– Вот это да, – пробормотал Лукаш, обращаясь скорее к себе, чем к своим спутникам.
Францишек издал неразборчивый звук согласия.
Вблизи гора была еще более пугающей. Она стояла в самом центре долины, окруженная рвом шириной в несколько километров.
Они подошли ближе, и Рен сжала пальцы на рукоятке своего меча. Вода во рву была настолько чистой, что можно было увидеть дно. Оно было усеяно доспехами, знаменами и мечами. Обрывки ткани и плюмажи медленно колыхались глубоко внизу.
На ум невольно пришли слова лешего.
«Пламя горит! Рыцари падают вниз».
Рен могла поклясться, что где-то рядом, в этом пустынном просторе, она услышала ехидное хихиканье.
– Что такое? – спросил Францишек.
– Мне не дают покоя слова лешего, – пробормотала она. – Рыцари пытались подняться на гору. Но когда дракон дышит огнем, стекло становится слишком гладким и они падают вниз…