– Нави! – воскликнула Рен, но Волчий Лорд не выглядел напуганным. – Ты не знаешь, что это такое? Каким нужно быть дураком, чтобы прийти в этот лес…
Лукаш сильно встряхнул девушку, схватив ее одной рукой.
– Соберитесь, Ваше Высочество, – прорычал он. – Что за, черт возьми, нави?
Рен услышала страх в его голосе. Она отшатнулась, но он крепко держал ее за руку. Ночь застыла и исказилась. Лес съежился в острых демонических когтях.
– Они просто ужасны, – прошептала девушка. – Они убьют нас…
– Что это такое? – повторил Лукаш.
Рен не чувствовала ни рук, ни ног. Она никогда не видела навей, только слышала рассказы животных и знала, что этим существам всегда предшествует холод. Иногда она улавливала запах крови и гниения, тянущийся за ними. Воображение заполнило пробелы в знаниях, только подкармливая ее страх…
– Они ужасны, – снова прошептала она.
Наконец ее страх передался Волчьему Лорду. Он побледнел, а его голубые глаза потемнели. Их окружало жуткое свечение, гораздо более резкое, чем лунный свет. Каким-то непостижимым образом оно излучало тьму. Лес затаил дыхание.
– Лукаш, – раздался мягкий, вкрадчивый голос. – Что происходит?
Светловолосый солдат появился из-за деревьев бесшумно, как хищник. Он перевел взгляд с Рен на Лукаша и остановился на руках Волчьего Лорда, сжимающих плечи девушки.
Лукаш немедленно отпустил Рен. Он отступил назад, и на его лице вновь появилось нелепое, но не такое отталкивающее выражение.
– Она говорит, что это какие-то нави, – сказал он спокойным голосом, но Рен видела, как его пальцы сомкнулись на рукояти меча. – Кожмар, я думаю, нам нужно уходить.
Молодой человек со светлыми волосами – Кожмар – принес две винтовки и бросил одну в их сторону. Лукаш поймал ее на лету. Рен дернулась от резкого движения и чуть не упала с возвышения.
Лукаш на удивление бережно взял ее за руку. Кожмар тоже это заметил.
– Нави, – повторил блондин. Его бледные глаза мерцали в темноте. – Что это такое?
– Я знаю о них совсем немного…
– Мы можем ей доверять? – перебил ее Кожмар.
Волчий Лорд посмотрел на Рен. Выражение его лица резко изменилось, и в этом странном освещении он не был похож на человека.
– Я бы не стала врать, – настойчиво сказала она. – Я хочу жить.