Нечестивые клятвы

— Конечно, я не могу тебе этого сказать. Тогда оно не сбудется. — указала я.

Он усмехнулся.

— Моя сестра — когда-то ты с ней познакомишься — всегда хотела стать художницей. Я же никогда не хотел ничего подобного. Мои мечты не были связаны с профессией или обладанием. Я мечтал, чтобы она чувствовала себя в безопасности. Я мечтал спасти свою мать. Я мечтал стать человеком, вызывающим доверие у людей, которых я любил.

Я повернула потрясенное лицо к Ренато. Это была грубая, поразительная откровенность, и я не знала, почему он решил поделиться со мной.

Он провел рукой по своим густым волосам.

— Сила привычки. Исповедоваться в церкви.

— Я мечтаю никогда больше не оставаться одна. — выпалила я, вдохновленная его честностью. Казалось слишком несбалансированным не ответить ему взаимностью. — Я мечтаю, чтобы кто-то в мире выбрал меня, не потому, что должен, как Люси, а потому, что хочет. Я мечтаю, чтобы меня кому-то было достаточно.

Глаза Ренато, прекрасные, как выдержанный виски, встретились с моими. Он приподнял бровь.

— Мне сложно поверить, что за все эти годы никто не пытался выбрать тебя. С трудом верится, что ты чувствовала, будто нуждаешься в ком-то. Ты очень способная женщина.

Мои щеки потеплели от похвалы, и я полушутя пожала плечами, чтобы скрыть свое смущение.

— Ну, шрамы от того, что тебя выбрали последним на физкультуре, глубокие и вечные, это знает каждый психиатр.

Ренато усмехнулся и окинул меня оценивающим взглядом.

— Ты не умеешь принимать комплименты, не так ли, bambina?

Я глубоко вздохнула и попыталась унять бешено колотящееся сердце. Удручающий разговор с Люси накануне утром вернулся ко мне. Рядом с Ренато мне следует придерживаться более безопасной почвы, иначе я рискую окончательно потерять голову.

— Люси беспокоится, что навсегда останется пленницей. Что ты выдашь ее замуж за какого-то мафиози и избавишься от нее. Она переживает, что ее жизнь закончилась, даже не успев начаться.

— Я обещал тебе, что позабочусь о ней. Уверяю тебя, что выдавать ее замуж — это не мой метод заботы. Разумеется, поскольку ты моя жена, Люси теперь моя родственница. Я буду относиться к ней как к Софии, моей сестре.

Я недоверчиво уставилась на него, хотя не могла подавить надежду, расцветающую в моей груди. Как всегда, он прочитал мои чувства так, словно они были написаны у меня на лбу.

— Мое слово — это мое обязательство, помнишь?

Я кивнула, стараясь сохранять хладнокровие. Я знала это. Я знала, что он не откажется от своего слова. Я понятия не имела, почему была так уверена. В этом не было никакого смысла. Это было нелогично, и все же это было правдой. Мое сердце колотилось так, словно я бежала.

Затем Ренато продолжил, и мой пульс забился еще сильнее.