Нечестивые клятвы

— Оставьте нас.

Едва эти слова слетели с его губ, как все собравшиеся стали поспешно покидать комнату. Я смотрела в его горящие глаза на протяжении всего общего ажиотажа, пока скрипели стулья и пустела комната.

За последним из мужчин закрылась дверь, и мы остались одни. От мрачного взгляда Ренато у меня по спине пробежала нервная дрожь. Моя храбрость, рожденная праведным гневом, покидала меня сейчас, когда я нуждалась в ней больше всего.

Он медленно встал, приглаживая рукой свои темные волосы, на его сильном предплечье выпирали вены. Почему его рукава закатаны? Разве он не знал, что это делает с невинными прохожими? Вероятно, знал и наслаждался этим. Он явно был садистом.

— Прежде чем ты начнешь тираду о своей последней проблеме, связанной с твоим положением, позволь мне внести ясность.

Он подошел ко мне, а затем протянул руку к моему полузашитому лифу.

Я вздрогнула от неожиданности, когда его палец коснулся изгиба моей груди. Не материала платья, а моей кожи.

Задыхаясь, я посмотрела вниз. Из-за моих неосторожных движений края платья распустились, и моя грудь грозила вывалиться наружу. Соски были едва прикрыты, внутренние изгибы обеих сисек были выставлены на всеобщее обозрение, в то время как все остальное находилось в опасной близости от того, чтобы вырваться на свободу.

Загорелая рука Ренато казалась огромной и шокирующей на фоне бледного изгиба моей груди. Это было так по-мужски, и от нее исходила такая аура сдерживаемого насилия, что я не могла отвести взгляд. Его палец прошелся по пухлой выпуклости, скользнул под изгиб, каким-то образом разминая меня лишь с его помощью. Это было лучше, чем всё, что я когда-либо чувствовала раньше.

Затем его рука натянула материал на мою обнаженную кожу, и пальцы коснулись моих напряженных сосков. Черт, мои соски превратились в твердые маленькие камешки под его случайным прикосновением. Нуждающаяся, распутная и беспечно забывающая о том факте, что меня не должен возбуждать этот мужчина. Этот монстр, напомнил мне разум. Но для моего тела было уже слишком поздно. Оно отчаянно хотело большего.

— Ты не будешь разгуливать по дому в таком раздетом виде. Ты не позволишь ни одному мужчине здесь, кроме меня, твоего мужа, увидеть, что скрывается под твоей одеждой, или будешь страдать от последствий.

Во рту стало сухо, как в аду.

— Что за последствия?

— Ты узнаешь, bambina, если не прислушаешься к моему предупреждению. Я не допускаю угроз в своем присутствии, и это включает в себя всё это.

Он скользнул рукой от выреза платья вниз до талии.

— Мое тело? Вряд ли это смертельное оружие. — пробормотала я, ерзая на месте. Мне нужно было скрестить ноги или найти какой-нибудь способ унять скопившийся жар между ними. Я была мокрой, а он едва прикоснулся ко мне. Что это была за темная магия?

— Это мне решать. Помни, мой дом, мои правила. Итак, что привело тебя сюда, полуодетую и готовую убивать?

Он ослабил хватку на моем платье, и я поспешно стянула зияющий лиф, выпрямляя спину и пытаясь отыскать ясную мысль.

— Моя работа. Твоя сумасшедшая подчиненная только что сказала мне, что, по всей видимости, я бросаю свою работу и программу медсестер?

Ренато отошел к окну рядом со своим столом и выглянул наружу, пряча от меня лицо.