Ведьма и бог

22
18
20
22
24
26
28
30

– Я женился на тебе, чтобы спасти брата, но твое обаяние ужасно влияет на меня.

Прижимаюсь лбом к его плечу, чтобы скрыть эффект, который производит на меня заявление. Я очень этому рада. Неожиданно, что мы нравимся друг другу, ведь поженились не зная друг друга. Пора смириться с влюбленностью. Возможно, мы не проведем жизнь вместе, но сестры правы: могу позволить себе побыть с ним, посмотреть, к чему все это приведет, зная, что он испытывает те же эмоции, что и я.

Когда чувствую, как он медленно расстегивает молнию у меня на спине, меня охватывает дрожь нетерпения.

– Сожалею, что не уступил тебе прошлой ночью, – шепчет он мне на ухо.

– Не говори так, – напряженно возражаю. – Главное, чтобы ты хотел этого так же сильно, как и я, без каких-либо скрытых мотивов.

– Здесь? – предлагает он на одном дыхании, которое едва сдерживает.

– Сейчас, – подтверждает, расстегивая рубашку.

Она падает так же быстро, как и мое платье, которое соскальзывает на землю. Деймос обнимает меня, прижимая к себе, окутывая теплом, несмотря на ветер, дующий со скалы. Не чувствую прохлады места, только сияние божественной кожи на собственной, от которой кружится голова, чувствую себя лодкой во время шторма.

Дрожа, расстегиваю штаны Деймоса, пока наши языки сплетаются. Лифчик расстегивается. Как только мои груди соприкасаются с его торсом, со свистом вдыхаю. Деймос обнимает меня за талию и обхватывает нежную плоть груди, сжимая сосок большим и указательным пальцами, прежде чем отпустить. Чувственный массаж усиливает ощущения в десять раз.

– Твоя кожа такая нежная, а сердце бьется так быстро.

Едва он произнес эти слова, как утыкается мне в шею, покусывая и целуя, снова опускаясь, пока не падает передо мной на колени. Его руки ложатся на мою талию, давая волю губам и языку. Полоска, которую оставляет, обвивается вокруг моей груди и живота, спускается по верхней части бедер.

Откидываю голову в поисках кислорода. Остались только его крепкие плечи и светлые волосы, за которые могу держаться. Он спускает мои трусики и снимает их, прежде чем совершить акробатический трюк: кладет одну из моих ног себе на плечо, заставляя вцепиться пальцами ему в затылок.

– Держись, – говорит он, прежде чем поцеловать мои и без того влажные губы.

Клянусь Гекатой! Пока он ласкает бедра и ягодицы, прижимаясь к коже собственническими жестами, его язык исследует, прокладывает путь к клитору и посасывает его. Сердце бешено колотится, единственная нога, соединяющая меня с землей, дрожит, из горла вырываются стоны, и наслаждение захлестывает так же глубоко и сильно, как рычание мужа.

– Деймос! Да!

Вздыхаю, чувствуя, что с минуты на минуту лишусь сил! И в тот момент, когда наступает пик волны, Деймос вставляет в меня палец. Сжимаюсь вокруг него. Чувствую, как сворачиваюсь на нем, наслаждаясь и теряя опору, не слыша ни моря, ни собственных криков. Увлеченная многосекундным отсутствием, не замечаю, что скольжу по нему.

Когда снова открываю глаза, мокрая от пота, оказываюсь на коленях, прижавшись к торсу Деймоса, который держит меня в объятиях.

– Ты действительно сын Афродиты.

От одного только прикосновения к нему снова возникает жгучее, переполняющее желание. Твердый член, прижатый ко мне, усиливает сладостное ожидание.

– Ты околдовываешь меня, Агапе.