Ведьма и бог

22
18
20
22
24
26
28
30

Вспоминаю единственную богиню, которой удается испортить мой день одним своим присутствием: Филофросину, воплощение доброты. Ужасающая розовая мелочь. Клянусь Преисподней, у ведьм имеется свой эквивалент, и именно его я выбрал…

Поскольку не двигаюсь, ведьма без дара предлагает мясо на кончиках своих пальцев. Животный рефлекс требует принять еду. Это похоже на подношение. Неуклюжее подношение.

– Кое-кто не так прост. Хочешь пить?

Учитывая то, что узнаю о суженой, не откажусь от джина, который чую рядом с нами, в бутылках с перекошенными этикетками. Но ведьма разражается громким смехом, обнажив беспокойство, которое до этого момента ускользало от меня. Ее радужки сверкают, а улыбка, поразительно искренняя, сбивает с толку.

– Почти уверена, что ты не захочешь пробовать экспериментальный алкоголь тети Зельды!

Прихожу в себя. Я представлял ее более сдержанной и отстраненной. Начинаю рассматривать свой план как нечто трудновыполнимое. Думал, мне придется позволить увлечь себя, но, по правде говоря, придется столкнуться с неизвестным и непредсказуемым существом, на которое надеюсь положиться, не будучи уверенным в результате.

– Может, в качестве альтернативы, тебя устроит ласка? – спрашивает она, протягивая руку.

Еще один недостаток животного обличья: проклятый собачий инстинкт слишком легко принимать нежелательные ласки. Несомненно, мать вложила в эту силу свое зерно! Ведьма проводит рукой по моему затылку, и этого достаточно, чтобы я обмяк. Я ненавижу это. А мое животное обличье обожает. Теперь она начала это делать двумя руками… она гладит шерсть, словно я – плюшевая игрушка. Чешет уши и шею.

Будучи ребенком, я вертелся на руках у матери, которая восклицала: «Ты мог бы время от времени давать себя обнять!» Эросу и Антеросу это нравилось.

– Ты очарователен!

О, Аид. Я хотел зарычать, чтобы дать понять, что пора остановиться, но сильная радость, вспыхнувшая в ее глазах, внезапно исчезает. Бесконечная печаль переполняет все ее существо.

– Хорошо, что ты здесь.

Она обнимает меня. Я не двигаюсь с места.

Не хочу ее обманывать. Думал, что она поймет в общих чертах, но сейчас… будет лучше, если вернусь в обличье. Я не имею ничего общего с Зевсом, дедушкой, который сделал это своей специальностью: лебедь, бык, орел или золотой дождь. Все это работало для похищения тех, кто привлек его внимание.

Когда ведьма душит меня в объятиях, выпрямляюсь. Ее ноги отрываются от пола, она остается висеть у меня на шее, не ожидая этого. Обнимаю ее за талию, надеясь, что она отстранится, но вместо этого она замирает. Она никогда не видела подобного?

Уткнувшись носом в ее огненные волосы, чувствую что-то еще… Что-то милое и сладкое. Ах да, запах, похожий на чертовы кексы Филофросины. Даже Цербер не захотел их, когда я надеялся, что он съест их вместо меня.

Она вздрагивает от моего прикосновения. На самом деле она была напугана еще до того, как увидела меня. Как и все люди, которых встречаю. Мне придется столкнуться с этой проблемой лицом к лицу. Вернее, ей придется со мной столкнуться.

– Ты не против? – вздыхаю я, почти разочарованный.

Она отпускает меня, затаив дыхание.

– Извините! – восклицает она.