За забором надсадно скрипнула дверь, во двор выглянула бабка Тамара.
Полина кинулась к ней:
– Вы Андрюшку не видели?
– А вы поссорились, что ль? – Старуха взглянула проницательно.
– Видели или нет? – Голос матери сорвался на визг.
– Видела. Он в лес побежал, – соседка махнула влево. И добавила с укором: – В слезах дитё. Сказал: «Уйду от неё. Навсегда уйду». А ты сидела спокойно, вино пила.
Если бы он просто ушёл, ладно! Все из дома убегали, и все возвращались. Но с Андрюшкой явно что-то случилось – слишком уж неожиданно оборвался их разговор!
Небо неумолимо серело, подступала ночь. В Москве только заяви, что пропал ребёнок, полиция примчится немедленно, а тут – куда кидаться?
И соседка масла в огонь подливает:
– Зря ты ему одному везде гулять разрешала. У нас спокойно, конечно. Но Васька Рябой опять запил. А он, как глаза зальёт, буйный. И Дмитрич – только месяц, как из тюрьмы. За убийство сидел.
– Мне наш хозяин сказал! Что тут безопасно!
– Днём и в деревне – да, – назидательно молвила бабка. – А у тебя дитё плачущее в шесть вечера выскочило. И ты только в восемь очнулась.
Полина понимала: глупо оправдываться, да и время терять нельзя. Но соседка словно заворожила. Мать забормотала:
– Так получилось! Начальник разнос устроил!
– Сын, кровинка родная, никакой работы не стоит, – парировала старуха. – Пьёте, гуляете. А дети погибают.
– Вы про что? – Голос у Полины сел.
– Так летом этим. Туристы из Москвы приезжали с палатками. Родители там тоже, – она поджала губы, – заняты были. Водкой. А ребёнок сам по лесам ходил. Вот Щербатый его и забрал. Погиб мальчик. Не слыхала, что ли? Даже по телевизору показывали. По всем каналам.
– Хватит, Тамара, чушь нести! – прогремело за спиной.
Полина обернулась. К ней торопился хозяин. В подступавшем сумраке его бородатое лицо выглядело зловещим.
«И это он мне посоветовал – разрешить Андрюшке гулять одному?!»