— У тебя всё? — на полуслове перебил Эрика шеф.
Тот недоумённо и даже обиженно вытаращился на шефа. Одёрнулся, ответил с упрёком:
— Всё.
Нет, определённо я чего-то не понимаю в жизни. В процессе развития упустила какую-то важную составляющую умения адекватно воспринимать реальность. В голове не укладывается — как? Как, чёрт бы его побрал, как такое может быть? Ведь моё исследование…
Идя сюда, конечно, предполагала, что стану свидетелем чего-то необычного, что меня ждёт какой-то сюрприз. Но чтобы такой…
Шеф — степенный важный шеф — закинул нога на ногу, нацепил очки на нос. Громко прокашлялся, прочищая горло. Упёрся взглядом в Грэга и медленно, со значением проговорил:
— Ты мне вот что скажи — какая муха тебя укусила? Что подвигло на столь опрометчивый поступок?
Грэг задумался, будто не ожидал этого невероятно очевидного вопроса.
— На то у меня были свои причины… — туманно ответил он, помолчал, потом дополнил через силу: — Личная неприязнь…
— Что скажешь, Эрик? — спросил шеф и перевёл взгляд на него.
Тот уже остыл. Что называется, осадил коней. Стоит такой ленивый, привычно презрительно смотрит куда-то в сторону, можно подумать, его это никаким боком не касается.
Эрик дотронулся рукой до затылка, болезненно скривил лицо. Поправил корсет. «Красуется, — подумала я, — цену себе набивает, мол — пострадал».
— Да чёрт с ним! — ругнулся. — Можете считать, что инцидент исчерпан. Я не буду настаивать на дальнейшем преследовании Грэга. Отказываюсь от официального делопроизводства.
— Вот как? — шеф удивлённо приподнял бровь, мне показалось, несколько деланно.
— Да, именно так. Во-первых… — Эрик многозначительно покосился в сторону Ларисы. — Впрочем, можно сразу перейти ко второму: мне просто не до этого. — Направил взгляд вниз и в сторону: уходит от щекотливой темы. — Я не могу себе позволить заниматься подобной ерундой, когда на носу столь важная конференция, — напыщенно заявил Эрик. — Думаю, вы слышали о докладе, который я должен представить межведомственной комиссии на следующей неделе, в среду. — Оглядел собравшихся с неописуемым, свойственным лишь ему одному высокомерием.
Мне вдруг почудилось, что слова Эрика заучены, что говорит не от себя, а словно исполняет кем-то написанную для него роль.
Вообще, с самого начала не могу отделаться от впечатления какой-то искусственности, надуманности. Кажется, что случившееся разыграно, что это — сцена из донельзя дрянного фильма или пьесы с участием бездарных актёров, что присутствующих заранее обязали говорить то-то и то-то. Или же наоборот — они наперёд знали, что им будут показывать, какой спектакль демонстрировать, и — самое главное — чем сие мероприятие закончится.
— Да-да, — с фальшивой почтительностью, едва ли не услужливо согласился шеф, — мы наслышаны о твоей работе.
Услуга за услугу: Эрик отказался от огласки, чем отвёл удар от шефа, шеф же поддакивает Эрику, потакает его тщеславию.
Но по-видимому, шеф немного перестарался, слишком двояко выразил своё отношение, слишком чётко угадывалась завуалированная под уважение снисходительность.