Я подавила зевок и положила себе на тарелку еще кусочек наполовину подгоревшего тоста. Почему-то было хорошим тоном, что тосты всегда появляются из кухни с черными пятнами.
– Я читала, что прежде, чем появился чай, на завтрак всегда пили теплое пиво.
– И нам жаль, что эта традиция была нарушена, – сказал Престон, который только что вошел в дверь. Его взгляд был устремлен на меня, и легкая улыбка заиграла на его губах. – Доброе утро, Джун.
Я улыбнулась в ответ, невольно подумав о его близости и прикосновениях прошлой ночью.
– Хорошо спала? – спросил он, и я кивнула только потому, что не хотела говорить в присутствии дяди Эдгара о фигуре в зеленом плаще, внезапное исчезновение которой насторожило меня.
Престон сел напротив меня за стол, и только сейчас я заметила ссадину на его щеке.
– Что случилось? – я указала на ссадину под его правым глазом.
Престон налил себе чашку чая.
– О, если бы ты видела того, другого. – Его голос звучал так, словно его противник все еще лежал в придорожной канаве, истекая кровью.
Дядя Эдгар посмотрел на сына, слегка покачав головой.
– Ты должен научиться сдерживаться и перестать драться. Это ваш последний учебный год, и вы, конечно, не хотите повторять его еще раз.
Я насторожилась, но Престон спокойно взял тост и потянулся за маслом, стоявшим на столе в серебряной масленке.
– Я сама сдержанность.
– А с кем ты подрался? – спросила я. – С кем-то, кого я знаю?
Престон усмехнулся.
– С придурком, – сказал он, и мне невольно подумалось о Блейке. – У нас произошла небольшая дискуссия. – Он поднял обе брови, и было очевидно, что он не хочет углубляться в эту тему.
Но дядя Эдгар не позволил ему так просто сорваться с крючка.
– И эта дискуссия явно закончилась кулаками.
Престон посмотрел на меня и подмигнул мне.
– Не волнуйся, девушек я не бью.