— Это девочки из газеты, из «Областного Вестника». Приехали писать о выставке и разрушенной церкви.
— Что ж, — согласно закивал Лидер, смотря на меня из прорезей черной маски красивыми голубыми глазами, искрящимися озорством и вместе с тем какой-то странной теплотой, — я слышал, у журналистов особое чутье на людей и на ложь. — Помолчав, добавил: — У меня тоже.
Воцарилась недолгая тишина.
— Я не понимаю, я не… — зачастил директор, и это было его ошибкой. Вожак начал методично его избивать, затем приложил нож к горлу.
— Ну что? Все еще не понимаешь? Может, вспомнишь женщину, что там была? Может, это на ней, падаль, были рубины, а не в нише в стене, а?!
Когда он перешел на крик, я поняла, что эта тема для него весьма болезненна. Почему-то я ощутила укол жалости. Нет, не к директору вовсе… Что это со мной? Стокгольмский синдром?
— Простите, простите, простите… — мямлил беспрестанно директор краеведческого музея, затем обмочился и потерял сознание. Захватчики бойко рассмеялись. Все, кроме Вожака. Чувствовалось, что в нем столько боли, что она не дает ему ликовать — даже в минуту победы.
— Я не понимаю, — тихо заговорила Анатольевна, теребя брошку на пиджаке, — этот набор не был захоронен в нише? Его не от большевиков прятали?
— Умная тетенька, — сообщил Лидер, въехал еще раз ногой по голове лежащего мужика, после чего произнес слова, даровавшие умиротворение всем заложникам. — Я закончил, уходим.
И они действительно ушли…
Шли дни. Новостная заметка о выставке переродилась в репортаж с места событий. Планируемый заголовок «Жемчужина разрушенной церкви Всех Святых попала в краеведческий музей» пришлось переписать на «Стать заложником и выжить, или Все ли бандиты одинаковы?»
Таня в написании статьи приняла еще меньше участия, чем обычно, ввиду того что пропустила бо́льшую часть событий. По этой или по другой какой причине ее дядя пришел от материала в неописуемый восторг. Параллельно приходилось давать показания разным лицам, сначала оперативникам, затем следователю, а после фээсбэшнику, которому передали дело. Оказалось, что все дела о захвате заложников неминуемо попадают в ведомство ФСБ. Последний был наиболее заинтересован, но к тому моменту часть событий просто вытеснилась из памяти, видимо, психологическая защита так сработала, так что помочь ему в расследовании я не сумела. Остальные сумели еще меньше, как он сам в конце посетовал. Я могла, конечно, намекнуть ему, что искать следует в направлении настоящей владелицы рубинового комплекта, которой, скорее всего, нет в живых, но почему-то другие свидетели эту тему вообще не поднимали, а мне не хотелось быть единственным человеком, через которого смогут выйти на Лидера. Лучше бы поймали Свирепого, в самом деле, но на него у меня ничего не было.
Как только меня оставили в покое, позвонил главред, он же Танин дядя, с новым заданием. Я уж было возмутилась, что у человека вообще нет ни совести, ни сострадания (мне даже отпуск на работе пришлось брать, чтобы привести в порядок нервы), но оказалось, что он делает это ради меня. Какой-то крутой бизнесмен дает благотворительный концерт на борту теплохода. Три дня теплоход, снятый им, будет плыть по Волге, развлекая сирот и детей-инвалидов с сопровождающими. Планируются и фокусники, и комики, и даже более или менее известные артисты эстрады. Также он приглашает нескольких журналистов разных периодических изданий, чтобы об этом написать. Поговаривают, что бизнесмен мечтает выдвинуть свою кандидатуру на ближайших выборах. (Слушая это, я хмыкнула: хорошие дела без выгоды никто теперь не творит, да? Но главред меня урезонил, мол, детишкам без разницы, ради пиара человек это делает или от большого сердца, главное, что для них еще запланирована раздача подарков — и одежда, и вкусняшки. Я постыдилась и слушала дальше молча.) Кают на теплоходе хватит всем, у кого-то будут одноместные, кого-то заселят по двое или по трое. Но ведь — бесплатно! И еда, и развлечения, и выпивка — все включено. (Хотела я здесь напомнить, что алкоголь не пью, но решила, что ему без разницы.) Дальше началось странное:
— Бизнесмен попросил конкретно тебя в компанию к именитым журналистам из «Известий», «Коммерсанта» и «Ведомостей». Для нашей скромной газеты это огромная удача!
— Что? — удивилась я. До этого я считала, что это Петр Иванович каким-то непостижимым образом умудрился меня приткнуть на круизный лайнер, видимо, за взятку. — Как это — меня попросили? Почему? Я никто!
Главред немного помолчал, затем строго поинтересовался:
— Ты новости хоть иногда смотришь, нет?
— Нет. Никогда.
— Ну так включи! — Я повиновалась. Правда, не сразу сумела отыскать пульт от телевизора. По федеральному каналу показывали выпуск итоговых новостей за неделю. Моя бледная физиономия отвечала на вопросы оперативника, пока отряд ОМОН выводил остальных заложников на улицу (уходя, захватчики нас заперли в здании, вернув телефоны, и нам пришлось звонить по 112), а репортер комментировал увиденное, стоя чуть-чуть сбоку, чтобы не загораживать собой картинку. Короче, в кадре я хоть и вдалеке, но узнаваема. — Уже второй раз тираж допечатываем — тот самый выпуск с твоим репортажем! — продолжал главред, и только когда я, чуток обалдевшая от свалившейся на меня славы, согласилась с предложением относительно теплохода и повесила трубку, до меня дошло, что он сказал «твой» репортаж. Свою племянницу вниманием обошел. Знает? Знал всегда? Зачем тогда ей зарплату платит? Чтобы сестра не злилась?
Пожав плечами, я полезла в Интернет, чтобы узнать все, что можно, об этом благотворительном концерте и бизнесмене, его устраивающем.
ebooksa