Девушки здесь все такие милые

Обвинение настаивало: Кевин виновен. Он не убивал Флору в физическом смысле, но душевная травма, которую он ей нанес, заставила Флору совершить поступок, никак не вязавшийся с ее характером. Если бы не эсэмэски, которые он ей написал, Флора была бы жива.

Но родители Кевина наняли адвоката, который приводил другие аргументы. Его звали Джон Даймонд: наглая ухмылка, квадратная челюсть и волосы, которые, наверное, оставляли на подушке сальные пятна. Джон Даймонд, чьи услуги, вероятно, стоили немалых денег, стоял на том, что Флора была психически нестабильна и, по всей видимости, страдала от недиагностированной депрессии. Слова ее родителей, сестры и друзей он переплетал с анонимными свидетельствами неких «однокурсниц», которые якобы пожелали остаться неназванными. Флора была душевно нездорова, утверждал Джон Даймонд, а невидимые болезни – одни из самых смертельных.

– Вы только подумайте, – говорил он журналистам после заседания суда, – только подумайте, сколько раз вы говорили обидные слова девушке или парню, мужу или жене! Говорили в пылу ссоры, когда сами плохо соображали от злости. Можно ли вас привлечь к ответственности, если человек, с которым вы поругались, что-то с собой сделал? Большинство из вас ответит: нет, я ни в чем не виноват – потому что нельзя заставить человека сделать то, чего он сам делать не собирался.

В сети расплодились группы сторонников Кевина – по большей части это были девушки, считавшие, что он страдает незаслуженно. Они были убеждены, что во всем виновата сама Флора. В чем-то я была с ними согласна. Флора никогда не нуждалась в броне. Жизнь бережно держала ее за щекой, стараясь не задеть зубами ее нежную плоть.

А мы миндальничать не стали. Мы вонзили в нее зубы, и мясо у нее оказалось довольно жесткое.

Я как ненормальная читала все новости по теме, все мерзкие комменты под статьями. Я понимала, что моя нарастающая паранойя Салли наскучила, но все мои мысли были о Флоре. О той роли, которую я сыграла в произошедшем.

– Рано или поздно все выяснится, – твердила я, не обращая внимания на то, как Салли закатывает глаза. – Так просто от нас не отвяжутся!

Я оказалась права. В конце концов полиция добралась до компьютера Кевина и обнаружила нашу переписку, и у Фелти появилось доказательство, что насчет Дартмута я ему солгала.

– Мисс Веллингтон, – сказал он, когда я опять оказалась в отделении полиции Мидлтауна. – Или вас можно звать просто Амб? Так вас Кевин называл, верно? Когда писал вам письма.

Я была на грани отключки – сама уже не помнила, когда в последний раз ела. Посторонним – тем, кто не вникал в расползающиеся по кампусу слухи, – могло показаться, что после самоубийства соседки по комнате я никак не могу прийти в себя. На самом деле все остальные чувства вытеснил страх. Страх однажды оказаться именно там, где я оказалась в тот самый день, – в кабинете Фелти, на котором так ладно сидела полицейская форма.

– Судя по всему, вы с Кевином водили довольно близкую дружбу. По нынешним временам почти что на роман тянет! Вы, наверное, так примерно и считали? Что это судьба.

Я ни слова не могла вымолвить. Никогда мне не добиться успеха на актерском поприще, если я даже самой простой фразы из себя выдавить не могу.

– Похоже, что вы оба хотели одного и того же: избавиться от Флоры. Как же далеко вы зашли в этом своем желании?

Я пропищала три слова – фразу, которую слышала в кино и по телевизору, но которая к реальности до сегодняшнего дня отношения не имела.

– Я требую адвоката!

Но в итоге он мне не понадобился. Переписка ничего не доказывала. Фелти просто пытался взять меня на испуг. Все эти письма демонстрировали лишь, что Кевин Макартур – негодяй, лгавший своей девушке, а я – разлучница, которая не видела в этом ничего зазорного. Его письма и эсэмэски стали настоящей находкой для стороны обвинения, заклеймившей его в прессе как подлеца, которого меньше всего заботило Флорино благополучие.

Слова, которые сказал мне Фелти напоследок, навсегда отпечатались в моем мозгу. «Правда в конце концов всегда догоняет лжеца».

А значит, мне нужно было бежать со всех ног.

После того как Фелти неохотно меня отпустил, я бросилась к Салли. Мне было нужно ее увидеть. Нужно, чтобы все вернулось на круги своя. Мы отправились на вечеринку в ВестКо, где дорожка кокаина и немного выпивки швырнули меня в лихорадочный штопор. Мои демоны никуда не делись. Они по-прежнему висели на мне, уцепившись колючими хвостами. Двое парней, которых Салли наметила для траха, что-то пробормотали и исчезли, когда я сблевнула в пластиковый стаканчик.

– Я такого страху натерпелась! – заплетающимся языком проговорила я, когда мы возвращались в Баттс, и уцепилась было за Салли, но она тут же выдернула руку. – Ты представить себе не можешь, что у меня в голове творилось! Фелти так просто не отступит. Он знает. Я тебе рассказывала о его сестре?