– Как его зовут? Мне нравятся татуировки у него на руках, – выдает она. – Они крутые. А у него везде татуировки?
– Его зовут Нилл, и нет, только на руках. До самых плеч.
– Круто, – повторяет моя младшая сестричка, отправляя Нилла в ящик с пометкой «Плохие парни».
Может, он так и выглядит, но у него мало общего с поверхностными, пустыми плохими парнями из книжек Пиппы.
– Он тебя сюда привез?
Я киваю.
– Пусть приходит чуть пораньше, когда будет тебя забирать, – ухмыляется Пиппа, и я добродушно тыкаю ее локтем в ребра. Она морщится всего на секунду, но боль у нее на лице ни с чем не спутать. Испугавшись, я немного отодвигаюсь, чтобы взглянуть на сестру. – Извини, я…
– Нет, уже порядок. Нерв в локте защемила. Ты как раз его задела. Ничего страшного, уже прошло.
Пиппа говорит слишком быстро. Я перевожу глаза на ее руку. На ней толстовка с длинными рукавами, которая свободно спадает на джинсы. Я не собираюсь сейчас насильно задирать ей рукава, но…
– Можно взглянуть?
– На что?
– На твою руку.
– Да ничего такого, Бунтарка, все нормально, – опять убеждает меня Пиппа. – Забыли, ладно?
Молча смотрю на свою младшую сестру, и Пиппа поднимается с дивана.
– Ладно, хорошо, ты права: там синяк. Просто синяк. После физкультуры.
– У тебя каникулы.
– Занимались со Скарлет. Мы… мы…
– Ты сочиняешь на ходу, Пип, – перебиваю я ее самым спокойным тоном, на какой только способна. – Прямо как мама.
– Не сочиняю я! – Пиппа зло смотрит на меня. – Это всего лишь синяк, я ударилась, с каждым случается!
Мой взгляд опускается с ее лица на пол. Сжимаю кулаки, затем переступаю через себя и вскидываю глаза.