– Ты говорил, у меня есть выбор!
– Я не обязан объяснять тебе мои решения! – рявкнул Блэквуд, и я вздрогнула. – Фоксглав может обеспечить тебе безопасность, какую не обеспечили бы мы, Сорроу-Фелл. Ты слишком молода, чтобы увидеть положительные стороны этого решения.
– Попытайся понять. Я беспокоюсь только о тебе, – его голос стал мягче.
– Ты не хочешь, чтобы я была счастлива, потому что
Что позволит?
На минуту воцарилось гробовое молчание.
– Ты исполнишь свой долг, – сказал Блэквуд ледяным голосом. – Или вечеринок больше не будет.
Было похоже, что она плачет.
– Ты считаешь, что я какая-то безмозглая кукла.
Она выбежала из комнаты и столкнулась со мной; стало очевидно, что я подслушивала. Ее лицо пошло пятнами, глаза блестели.
– Пожалуйста, поговори с ним, – плача как ребенок, попросила она.
Я попыталась ее успокоить, но Элиза уже мчалась вниз по лестнице, путаясь в юбках.
Блэквуд кивнул мне, чтобы я зашла. Он закрыл дверь и встал у письменного стола отца. Точнее, у
Чарльз Блэквуд, кроме всего прочего, был ученым. Книжные полки вдоль стен прогибались под весом книг. Стены были оклеены желтеющими картами, под стеклянным колпаком лежала золотая астролябия. Несколько толстых томов, снятые с полок, лежали на столе, рядом с ними стоял графин красного вина.
Мой взгляд привлек пульсирующий свет.
Блэквуд налил бокал вина, жадно выпил, затем налил еще один. Разговор с Элизой дался ему тяжело, хотя он пытался не подать виду.
– Нет, – сказал он, будто кому-то отвечал. – Я не позволю испортить эту ночь. – Он налил себе еще бокал, другой наполнил для меня, затем с силой опустил графин на стол. – Нам надо как следует отпраздновать.
Он протянул мне бокал, и я неохотно приняла его.