– Это писал мой отец. Он был одержим ремеслом колдунов. –
Еще один
– Тебе надо быть осторожным с этими находками.
– Когда мы вступим в битву с Ре́лемом, я хочу быть готовым.
Мне стало плохо от этой мысли. Блэквуд остановился, хлыст безжизненно сложился колечками у его ног.
– Знаешь, он убил моего отца, – тихо сказал он. – Заживо содрал с него кожу. Когда нам вернули тело, мать не позволяла взглянуть на него ни Элизе, ни мне.
Я перестала дышать.
– Значит, ты хочешь мести.
– Нет. – На его лице снова появилось обеспокоенное выражение. – Я хочу стать тем, кто
Портрет… Казалось, что это портрет самого Блэквуда, настолько они были похожи. Только у Блэквуда-старшего более непринужденная улыбка.
– Он никогда не замечал меня, когда я был ребенком. Я думаю, он впервые посмотрел на меня в тот день, когда уезжал, чтобы умереть. Казалось, он знал, что не вернется; это побудило его рассказать мне, что он сделал. Он переложил бремя постыдных деяний нашей семьи на восьмилетнего мальчика. Знаешь, что он тогда сказал? – Блэквуд закрыл глаза. – Его последние слова были: «Постарайся не быть таким большим разочарованием, Джордж».
– Я надеюсь, он сейчас меня видит оттуда, где находится. Я хочу, чтобы он подавился моей победой.
Убежденность, с которой Блэквуд говорил это, нервировала меня.
– Мы победим, – сказала я, пытаясь его успокоить.
Он развернулся и посмотрел мне в лицо:
– А что, это неправильно – хотеть большего? – Его глаза искали мои.
– Большего чего?
Он помедлил, будто был напуган. А затем прошептал: