– Мы засиделись на несколько часов, – сказал Габриэль, и взгляд его серых глаз прояснился. – Читали в тишине. Забавно, сколько всего можно узнать о человеке, если просто сидеть рядом с ним и держать пасть закрытой. Астрид Реннье читала бегло, на десяти языках самое меньшее. Сидела ровно, как благородная дама, ругалась как целая таверна матросов-оссийцев, а ногти грызла как девушка, хранящая слишком много тайн.
Она оказалась права: большая часть книг в запретной секции и правда как будто была написана одержимыми безумцами, но я приготовился к тому, что поиски могут занять месяцы. И мы с Астрид Реннье невозмутимо продолжали читать, расставшись примерно за час до рассвета:
– Божьего утра, инициат.
– До вечера, сестра-новиция?
Астрид улыбнулась.
– Вот как мы сильно очарованы?
– Я намерен как можно скорее добраться до сути.
Она склонила голову набок.
– Я почти каждую ночь выбираюсь тайком покурить. Если думаешь, что я сейчас веду себя как стерва, то это ты еще видел меня после нескольких дней без трубки. Я прихожу сюда около полуночи, и если ты намерен заглянуть ко мне снова, позволь предложить тебе вернуться в казарму через крышу. Черепица старая, легко отходит.
–
Она сделала книксен, как придворная дама.
– И ты, инициат.
Не говоря больше ни слова, мы осторожно вышли через главные двери, которые Астрид потом заперла. Откуда у нее ключи, я понятия не имел, но если бы спросил, она бы наверняка солгала в ответ. После тепла библиотеки холод снаружи казался пронизывающим: порывы ветра ножами пронзали пальто.
Звенели соборные колокола, возвещая о наступлении утра и будя поваров, братьев Житницы. Я задержался дольше, чем хотел: пора было идти на конюшню, отбывать первый день повинности с тачкой и лопатой для дерьма. Возле платформы темнел, подсвеченный химической лампой, силуэт Логана. Спрятав руки в карманы, я обогнул монастырь так, будто шел из казармы. Тощий привратник пропыхтел, приветствуя меня на деревенском оссийском:
– Светлой зари те, котенок.
– Божьего утра, добрый привратник. Мне положено явиться…
– Да, да, Серорук уж сказал. Дурная выдалась у тя первая охотка, малой. Темные детки и все такое. Паршивое дельце. – Привратник поплевал на лебедку и отомкнул ее, щурясь на мою рабочую руку. – Придумал уже, че набьешь се?
Я пожал плечами и забрался на платформу подъемника. Стоило подумать, что рисунок мне снова будет наносить Астрид, и кожу по всему телу закололо.
– Почти.
– Ну чего ж, поздравляю, сынок. Не каждый испытание охоткой-то переживет, а ты еще и плюешь, чего там остальные парни у тя за спиной грят. Кровь у тя, может, и жидкая, что моча зюдхеймской кошки, а твое племя – дерущие овец северяне, но ты занят Божьим промыслом. Вот помрешь, и я помолюсь над твоим камнем, будь покоен.
ebooksa