Империя вампиров

22
18
20
22
24
26
28
30

Это было достойно уважения: оказалось, Серорук присматривает за нами обоими, хоть и носит маску отстраненной жестокости. Однако между нами с де Косте ощущалась неприязнь, да так явно и плотно, что ее можно было рубить тренировочным клинком. Я все еще кипел, стоило вспомнить, как он избил меня и угрожал. А сам он сердился из-за моей маленькой победы в Скайфолле.

– Наставник, – сказал я. – Я с радостью научу этого…

– Я сказал – нет, инициат. Больше повторять не стану.

Я взглянул Аарону в глаза и скривил губы.

– Ангел Фортуна тебе улыбается, пес.

– Как ты назвал меня, пейзан?

– В тот день ты нанес мне подлый удар, как собака, сам знаешь. Атакуй ты меня честно, я выбил бы тебе к херам все зубы. Ты трус, де Косте.

Этого оказалось достаточно. Аарон напал – быстро, как змея, и мощно, как молот. Его красивое личико перекосило от гнева, и бил он мне в горло так, будто и впрямь хотел прикончить. Я парировал выпад, но тут барчук врезался в меня, и мы упали. Словно два пятилетних ребенка, принялись кататься по земле и тузить друг друга. Аарон схватил меня за рубашку и локтем ударил по горлу, а я врезал ему кулаком по губам и улыбнулся, видя, что они разорвались о клыки.

– Довольно!

Серорук растащил нас за шкирки. Мы с де Косте еще немного повозились, но тут наставник заставил меня плюхнуться на задницу, а Аарона с рычанием отшвырнул назад.

– Вы же не дворняги в воровском притоне!

– Этот хрен первый начал.

– И закончу, слабокровка ты сраный! Убью на хер!

– Хватит! – взревел Серорук.

Гнев наставника заставил нас охолонуть. Мы с Аароном смотрели друг на друга через круг, тогда как Алонсо, Финч и де Северин наблюдали за нами молча.

– Помните, кто вы и где вы! – потребовал Серорук. – Вы инициаты Ордо Аржен! Оба! Братья в крови и серебре! Настанет ночь, и вам придется доверить свои жизни друг другу. Не забывайте: нежити плевать, каких мы убеждений или роду. Для них мы все едины на вкус! А теперь – миритесь!

Мы с Аароном зарычали, гневно сверкая глазами.

– Ми-ри-тесь.

Мы еще какое-то время медлили, но вот наконец пожали друг другу руки, пробурчав слова мира, которого ни один из нас не желал.

Война не закончилась. Отнюдь.