Перси Джексон и последнее пророчество

Богиня наклонила голову.

— Я самая слабая из богов. Почему ты хочешь доверить это мне?

— Ты — последний олимпиец. И самый важный.

— Это почему же, Перси Джексон?

— Потому что Надежда умирает последней. У домашнего очага, — сказал я. — Сохрани ее для меня, и у меня больше не возникнет желания сдаться.

Богиня улыбнулась. Она взяла кувшин, и тот начал светиться. Огонь в очаге разгорелся поярче.

— Хороший поступок, Перси Джексон, — кивнула она. — Пусть боги благословят тебя.

— Скоро мы узнаем, сделают они это или нет. — Я посмотрел на Аннабет и Гроувера. — Идем, ребята.

Я направился к трону моего отца.

Трон Посейдона находился по правую руку от Зевса, но не шел с троном громовержца ни в какое сравнение. Вращающееся кресло с сиденьем из черной кожи, два металлических кольца сбоку для крепления удочки (или трезубца). Весьма похоже на кресло в глубоководном аппарате, с которого охотятся за акулами, марлинами или морскими монстрами.

Боги в своем естественном состоянии имеют высоту около шести метров, а потому, вытянув руку, я едва мог дотянуться до края сиденья.

— Помогите-ка мне, — сказал я Аннабет и Гроуверу.

— Ты что, спятил? — удивилась Аннабет.

— Не исключено.

— Перси, — предостерег Гроувер, — боги не очень любят, когда люди садятся на их трон. Не очень любят — в смысле обращают виновных в прах.

— Я должен привлечь его внимание. — Я пожал плечами. — Другого способа у меня нет.

Они недоуменно переглянулись.

— Можешь не сомневаться, — усмехнулась Аннабет, — это непременно привлечет его внимание.

Они переплели руки, сделав что-то вроде ступеньки, а потом подтолкнули меня на трон. Я почувствовал себя младенецем на взрослом стуле — так далеко были от пола мои ноги. Я посмотрел на другие мрачные пустые троны и попытался представить себе, каково это заседать в Олимпийском совете — с одной стороны, огромная власть, а с другой — столько споров, остальные одиннадцать богов всегда хотят настоять на своем. Тут и свихнуться недолго, если блюсти только свои интересы, в особенности если ты — Посейдон. Когда я сел на этот трон, у меня возникло ощущение, что весь океан покорен моей воле — бесконечные кубические мили воды, кипящие таинственной силой. С какой стати Посейдон должен кому-то подчиняться? Почему бы ему не стать самым главным из двенадцати?

Я потряс головой.