Он прошагал к одному из маленьких шатров в сопровождении Йорана. Ханна и Нина нерешительно двинулись следом.
В шатре было полно седел, кнутов и прочей сбруи, сладкий запах кожи висел в воздухе. Расмус стоял спиной к ним.
– Похоже, сегодня мне не стоило надевать верховой костюм, – сказал он, не глядя на них. – Я мог бы нарядиться в шелк и кружево, как одна из матушкиных фрейлин.
– Мы могли бы вернуться во дворец, – предложила Ханна.
– Нет, не могли бы. Моя мать потребовала моего присутствия, и она его получит. Кроме того, я не могу сбежать на глазах у всех. Вы все еще думаете, что именно мне предстоит выбирать путь для Фьерды?
– Любовь заставляет ее так поступать, – сказала Ханна. – Она боится…
– Ханне жаль меня. – Принц Расмус повернулся. – Тебе тоже? Да, Мила? А вот Йоран ничего не чувствует. Давайте проверим. Ступай сюда, Йоран.
– Кто-нибудь проголодался? – нервно спросила Ханна. – Мы могли бы послать за закусками.
– Я бы перекусила, – поддержала ее Нина.
Йоран не выглядел встревоженным, подходя к принцу. Если его абсолютно застывшее лицо что и выражало, так это смирение.
– Ты что-нибудь чувствуешь, Йоран? – спросил принц.
– Да, ваше высочество.
– Например?
– Гордость, – ответил Йоран. – Сожаление.
– Боль?
– Конечно.
– Но ты этого не показываешь.
Прежде, чем телохранитель успел ответить, принц поднял хлыст и сильно стегнул Йорана по лицу. Раздавшийся звук напоминал свист отведенной ветки холодным утром.
Потрясение накрыло Нину, словно это ее щеку только что рассек удар.