Сюда Давид записывал для себя небольшие напоминания о том, как порадовать Женю.
Женя посмотрела на озеро.
– Мне нужно перебраться на ту сторону.
Зоя могла дать знак проливному, но дракон был рядом, и ей хотелось быть той, кто поддержит Женю в этот момент. Она подняла руки, медленно соединив ладони. «
На поверхности озера возник лед, сияющая белая дорожка, с каждым сделанным Женей шагом движущаяся вперед, от берега к погребальному костру Давида. Она остановилась перед огнем, и волосы ее сияли, как перья жар-птицы. Женя прижалась губами к обложке блокнота.
– Чтобы у тебя было напоминание, когда мы встретимся вновь в другой жизни, – слетели с губ тихие слова. И блокнот полетел в огонь.
Зоя не должна была расслышать эти слова, слишком большим было расстояние. Она и не хотела знать такие личные, такие болезненные вещи. Но видела все глазами дракона и слышала его ушами. На каждую жизнь, оплаканную Зоей, приходилась тысяча оплаканных драконом.
Она не услышала его ответа, лишь треск пламени и холодное молчание звезд, прекрасных, ярких и равнодушных.
После церемонии прощания Зоя собиралась проводить Женю в ее комнаты, но та отказалась.
– Я не могу быть одна. Ты встречаешься с королем?
– Да, но…
– Я не могу быть одна, – повторила Женя.
– Там будут Леони и Надя.
– Я знаю. Фьерданцы не станут ждать, пока мы оплачем своих мертвых. Нужно выбрать того, кто будет представлять субстанциалов в Триумвирате.
– Время есть.
В глазах Жени застыла боль.
– Правда? Я все еще вижу его таким, каким его достали из-под завала. На нем был свадебный костюм и… в руках была ручка. Его пальцы… – Женя подняла руку, коснулась губ кончиками пальцев. Слезы снова навернулись на ее глаза. – Они были все в чернилах.
Зои там не было. Она вернулась в Ос Альту слишком поздно, чтобы помочь, слишком поздно, чтобы сражаться.
– Если ты не готова…