– Возможно, это именно то, что нам нужно, – заявила Зоя. – В этом мире процветают злодеи. В мире, где такие люди, как Давид, погибают под завалами в день собственной свадьбы, такие монстры, как Дарклинг и Апрат, почему-то продолжают жить.
– Значит ли это, что и нам нужно стать злодеями? – спросил Толя, и Зое послышалась мольба в его голосе.
– Тебе никогда не приходилось чувствовать себя самым слабым, Толя. Милосердие ничего не стоит, если мы не можем защитить себя.
– Но чем все это закончится?
На это у Зои не было ответа. Николай много раз повторял: если река вырвалась на свободу, вспять ее не повернуть.
Женя нежно коснулась руки Толи.
– Давид ненавидел войну. Он был изобретателем, творцом. Он мечтал о том времени, когда сможет создавать чудеса, а не оружие. – Она потянулась к Зое, и та неохотно дала ей руку, чувствуя непрошеную боль в горле. – Но он понимал, что нам не под силу установить мир в одиночку. Фьерданцы показали нам, кто они такие. И лишь от нас зависит, кем мы захотим стать.
– И кем же? – спросила Зоя, потому что на самом деле не знала. Все, что у нее когда-либо было, – это гнев.
– Мы построим ракеты, – сказала Женя. – Заставим их понять, на что способны. А потом дадим им выбор.
Зоя задумалась, кому придется делать этот выбор. Родителям, не желающим посылать своих детей на смерть? Ярлу Бруму и его злобным
– Речь всегда шла лишь о том, чтобы остановить войну, – сказал Николай. – Если фьерданцы решат, что мы не сможем сдержать их напор, нас просто сметут с лица земли.
Надя поерзала в своем кресле.
– Но без титания…
– У нас будет титаний, – заявил Николай.
Зоя не смогла скрыть удивления.
– Земенцы согласились продать свой?
– Нет, – ответил он. – У них нет такого количества на продажу, по крайней мере, обработанного. Зато у керчийцев есть.
Адрик фыркнул.
– Эти ни за что не продадут нам его по той цене, которая нам по карману.
– Поэтому я и не собираюсь просить. Так случилось, что я знаком со специалистом по другому виду переговоров.