Ханна положила руку на плечо Нины, мягко развернув ее к себе.
– Йоран был мальчиком, взращенным в ненависти. Как и Матиас. Как и Расмус. И я.
– Ты не понимаешь.
Эти же слова Йоран сказал ей несколько часов назад. Он был уверен, что не заслуживает спасения. Может быть, Нина так же думала про себя.
Но Ханна лишь покачала головой.
– Никто из нас не понимает, пока не станет слишком поздно. Если ты это сделаешь, тебя раскроют. И казнят.
– Может быть.
Лицо Ханны окаменело.
– Значит, это так просто? Покинуть это место? Бросить меня?
Нина посмотрела Ханне в глаза. Разве это она собиралась сделать? Как могла она бросить то, что никогда не было названо, о чем никогда не говорилось, чего никогда не могло быть?
– Принц Расмус хочет жениться на тебе, – сказала Нина.
– Я знаю.
– Правда?
– Я не дура. Из-за моего отца, а не из-за меня.
– Это неправда, – возразила Нина. – Я видела, как он на тебя смотрит.
Смех Ханны был хриплым, холодным и внезапным, похожим на стучащий по стеклу град.
– О, я в этом уверена. Я вроде нового завоевания. Одна из Брумов, которую можно подчинить своей воле. Я понимаю, откуда родом его жестокость. Он слишком долго прожил в зависти к другим и ненависти к себе. Мне знакома эта болезнь.
– Но в тебе нет ни капли жестокости.
– Я могла бы тебя удивить. Но, возможно, со временем мне удастся исцелить и его сердце.
Нина поджала губы.