«Бедный папашка, – размышлял Бобби, – должно быть, уже закипает, не зная, начинать ему службу или нет. И заведет себя до такой степени, что у него снова начнет болеть желудок, а потом не сумеет поужинать. Ему не хватит ума понять, что я не стал бы подводить отца, если бы такой ситуации можно было избежать… Впрочем, какая разница? Подобная мысль даже не придет ему в голову. Когда человек переваливает за пятьдесят, он теряет всякие остатки разума, начинает терзать себя из-за пустяков, которым цена полтора пенни. Наверное, стариков просто неправильно воспитывали, и теперь они не могут вести себя иначе. Бедный старый папочка, ума-то у него как у цыпленка!»
И он продолжил размышления, соединяя привязанность к отцу с негодованием на него.
Вся проведенная дома жизнь представлялась ему одной долгой жертвой, принесенной сомнительным идеям родителя. Мистер Джонс, со своей стороны, воспринимал этот отрезок времени как длительное жертвоприношение, не понятое и не оцененное младшим поколением. Насколько же может различаться восприятие одного и того же даже близкими людьми!
Но куда запропастился этот доктор? Ему уже давно пора вернуться!
Бобби поднялся на ноги и недовольно притопнул. И в этот самый момент услышал какой-то шорох и посмотрел верх, полагая, что пришла помощь и бдение его закончено. Но это был не доктор, а незнакомый ему мужчина в широких брюках-гольф.
– Послушайте, – молвил приятным тенорком неизвестный, – в чем, собственно, дело? Случилось несчастье? Могу ли я чем-то помочь? – Бобби не очень четко видел его, потому что уже быстро смеркалось.
Он объяснил ситуацию, а незнакомец выразил подобающее сожаление.
– Значит, я ничем не могу помочь? – спросил он. – Может, сходить за помощью или сделать что-то еще? – Бобби пояснил, что за помощью уже послали, и спросил, не видит ли его собеседник кого-нибудь наверху.
– Пока никого.
– Понимаете ли, – продолжил Бобби, – у меня на шесть назначена встреча…
– И вы не хотите отсюда уходить…
– Нет, не совсем так, – заявил Бобби. – То есть бедолага этот мертв и все такое, и помочь ему ничем нельзя, но все же…
Он умолк, как всегда обнаружив, что не в состоянии передать свои сложные чувства словами. Незнакомец тем не менее как будто понял его.
– Значит, так, – сказал он. – Значит, так, я спущусь вниз – ну, если я смогу различить тропу под ногами – и дождусь прихода кого нужно.
– Ой, в самом деле? – С благодарностью произнес Бобби. – Понимаете ли, это все мой отец. Не скажу, что он плохой человек, но очень раздражительный. А вы видите тропку? Сперва чуть левее, потом немного правее – и вы тут. Это нетрудно.
И он принялся руководить спуском незнакомца, пока оба они наконец не оказались на узкой площадке лицом к лицу. Неизвестному было примерно лет тридцать пять. Лицо его, помеченное легкой нерешительностью, будто бы требовало небольшого дополнения: монокля и тонких усиков.
– Я не из местных, – пояснил он. – Кстати, моя фамилия Бассингтон-Ффренч. Приехал, чтобы подыскать здесь себе дом. И вот, понимаете ли, такая жуткая история! Значит, он шагнул за край обрыва?
Бобби кивнул.
– Должно быть, снизу принесло облако тумана, – пояснил он. – Здесь эта тропа делает опасный поворот. Ну, счастливо. Большое спасибо. Мне надо торопиться. С вашей стороны это очень любезно.
– Вовсе нет, – возразил новый знакомец. – На моем месте так поступил бы каждый. Нельзя оставлять беднягу лежать вот так… Ну я бы сказал, что это даже неблагопристойно.
ebooksa