– В субботу в номере была сделана уборка, – объяснил дежурный. – Этот человек устроился к нам в четверг вечером и должен был освободить номер к одиннадцати часам утра в пятницу. Мы всегда даем один дополнительный день, но если постоялец так и не появляется, вещи относят в хозяйственное помещение.
– Значит, они убраны? – спросил я.
– Да, они в хранилище внизу. Вы бы посмотрели, чего у нас там только нет. Люди оставляют самые разные предметы.
– Мы можем на них взглянуть?
– Спуститесь в подвал. Из вестибюля вниз по лестнице. Не заблудитесь.
Дежурный ушел. Мы с Роско вернулись к лифту и спустились вниз. Отыскали служебную лестницу и прошли в подвал. Хозяйственное помещение представляло собой огромный зал, заполненный стопками постельного белья и полотенец. Большие корзины, коробки с мылом и другими косметическими средствами. Между ними сновали горничные с тележками, которые используют при уборке номеров. В углу у входа, в стеклянной кабинке за столом сидела женщина. Подойдя к кабинке, мы постучали в стекло. Женщина подняла глаза. Роско показала свой значок.
– Чем могу вам помочь?
– Номер шесть-два-один, – сказала Роско. – В субботу утром оттуда забрали вещи. Они у вас еще здесь?
Я снова задержал дыхание.
– Шесть-два-один? – повторила женщина. – Их нет. Он их забрал.
Я с трудом перевел дыхание. Мы опоздали. Я оцепенел от разочарования.
– Кто за ними приходил? – спросил я. – Когда?
– Сам постоялец. Сегодня утром, часов в девять – в половине десятого.
– Кто это был?
Достав с полки небольшую тетрадь, она пролистала. Послюнявила толстый обрубок-палец, ткнула в строчку.
– Джо Ричер. Он расписался и забрал свои вещи.
Развернув книгу, женщина пододвинула ее к нам. Указала пальцем на подпись.
– И как выглядел этот Ричер? – спросил я.
Она пожала плечами.
– Иностранец. Латиноамериканец. Быть может, кубинец? Невысокий смуглый мужчина, щуплый, милая улыбка. Как мне запомнилось, очень обходительный.