– Я слышала, как он поднялся в спальню минут десять спустя после того, как мы улеглись. Лестница у нас скрипит так, что слышно каждого, кто идет вверх или вниз.
– И это все? Вы не слышали никаких звуков или шума в течение ночи?
– Абсолютно ничего, мосье.
– Кто из слуг спустился утром первым?
– Я спустилась, мосье. И сразу увидела, что дверь открыта настежь.
– Как насчет окон на нижнем этаже? Были ли они все закрыты?
– Абсолютно все. Нигде ничего подозрительного.
– Хорошо, Франсуаза, вы можете идти.
Старуха зашаркала к двери. На пороге она оглянулась.
– Я хочу сказать, мосье. Эта мадам Дюбрей темная личность! О да, женщины понимают друг друга. Она скверная, помяните мое слово! – И, глубокомысленно качая головой, Франсуаза вышла из комнаты.
– Леони Олард, – позвал следователь.
Леони появилась, утопая в слезах, и была на грани истерики. Но следователь Оте живо с ней справился. Показания Леони сводились в основном к тому, как она обнаружила хозяйку с кляпом во рту, связанную по рукам и ногам. Она, как и Франсуаза, ночью ничего не слышала.
Ее сестра Дениза на допросе тоже всплакнула. Она подтвердила, что ее хозяин в последнее время очень изменился.
– День ото дня он становился все более и более мрачным. Мосье Рено очень мало ел, был все время подавленным.
Но у Денизы была своя собственная версия.
– Без сомнения, мафия напала на его след! – утверждала она. – Двое мужчин в масках, кто же еще это мог быть? Мафия – ужасная организация!
– Это, конечно, возможно, – сказал спокойно следователь. – А теперь, моя девочка, скажите, это вы впустили мадам Дюбрей в дом вчера вечером?
– Не
– Но Франсуаза только что сказала нам, что мадам Дюбрей была здесь вчера вечером?
– Нет, мосье. Какая-то дама