Ладно. Разлёживаться некогда — сегодня первый день турнира.
За окном пели птицы; чудесный день, если вдуматься! Ни мрачно стоящего над душой Юна, ни пучеглазика-шакала… Вчера я избавил мир сразу от двух источников заразы.
Согретый и взбодрённый этими мыслями, но всё ещё лохматый и зевающий, я потянул на себя дверь…
…тяжеленная балка пролетела в сантиметре от моего лба и врезалась в доски пола, взметнув пыль. Я прикрыл глаза рукой — не хватало ещё, чтобы какая-нибудь щепка попала — и лениво огляделся по сторонам.
Коридор был пуст. Точнее, казался пустым.
— Я выжил, если что, — заметил я, перешагивая через упавшую притолоку. — Попытка интересная. Безнадёжная, конечно — таким убьёшь разве что комара — но правда интересная.
Джиан молча вышел из-за угла и, потупясь, уставился в пол.
— Починка двери — на тебе, — определил я. — Можешь не торопиться с этим, но к моменту, когда мы съедем, всё должно быть на месте. Это же стоит запомнить, — я повысил голос, — всем, кто вздумает устраивать мне похожие ловушки!
Подъём, детишки.
…завтрак проходил в каком-то мрачном молчании. Вчера — вернувшись с моей «тренировки», где они избивали прохожих и громили трактиры — ученики были полны весёлого возбуждения, обсуждали всё, что сделали… сегодня же настроение было совсем другим.
Кажется, дело было в начале турнира. Им совсем не улыбалось участвовать в нём, так?
— Учитель, — наконец, чуть раздражённо заговорила Дайе, — сколько ещё это продолжится?
— Что именно? — спокойно уточнил я, заваривая чай покрепче (по крайней мере, этот напиток здесь был известен — уже хорошо).
— Мы готовим себе сами, как… как какие-то холопы! — не выдержала девушка. — И ладно бы это было один раз — но постоянно, каждый день! Стирка, уборка — всё на нас! Неужели за деньги, что наши родители выдали вам, вы не в состоянии нанять хотя пару слуг?
— В состоянии, конечно, — согласился я. — А зачем?
От возмущения Дайе потеряла дар речи.
— Учитель, — согласился Джиан, — но она права.
— Ты так считаешь?..
— Если это тренировка дисциплины, нашего послушания, то разве мы не доказали уже давно…
— Не доказали, — отрезал я, резко вставая и повышая тон. — Например, ваша нынешняя претензия — это что угодно, только не дисциплина и послушание. Разве я не говорил, что слово учителя — закон для ученика?