– Горько, сестрица! – слышится голос девушки. «Не спугни!», – слышится скрипучий голос Черепуши. Василиса подкралась и через плечо взглянула, а там, в подполе, свадьба веселая гуляет. Столы ломятся от еды, невеста сидит нарядная, жених красавец! Гости пьяные, песни горланят, и гармонист гармонь рвет.
– Ну как тебе свадьба, сестрица? – спросила невеста, а сама руку тянет. И эта тоже руку тянет в подпол. Василиса навьим взглядом смотри, а вместо румяной невесты сидит понурая девушка с удавкой на шее, а рядом с ней черт вместо жениха. И тянет покойница руку к сестре.
– Можно я сестрицу обниму! – говорит невеста. Жених кивает, гости тоже.
– Не вздумай! – дернула ее василиса, но девка смотрела на свадьбу и уже стала тянуть ей руку. – Не бери ее за руку!
– Сестрица! – шепчет девка, а покойница ее за руку хватает.
– Спаси, помоги, отмоли! – послышался страстный шепот. То шепчет покойница, вцепившись в сестру. А глаза у нее мутные. Руки серые в струпьях. Прекрасны были только остриженные волосы. – Беги! Спасайся! Они тебя на части разорвут!
– Сестра! – закричала очнувшаяся девка.
– А меня уже не спасти! – шепчет покойница, как вдруг гости – черти опомнились. Они схватили невесту и потащили обратно. Спали с них личины человеческие. Теперь мало они на людей походили.
Сами черные, глаза светятся. И жених чертом обернулся, хохочет и гармонист чертом обернулся и гармонь разорвал.
– А вот и гостьюшки на свадьбе! Что не пляшут и не поют? – хохотали черти, вылезая из подпола. Девка ахнула и чуть не сомлела.
– На печку лезь! – крикнула василиса, а девка стяоа, как вкопанная. – Быстро на печку!
– Дура! Дуреха! – визжала Черепуша.
Василиса дернула Дарину и толкнула ее в сторону печи. Опомнившись, девка к матери лезет, а мать спит, словно и не слышит, как по избе нечисть гарцует.
– Ну, я вам покажу! – расправила плечи василиса. Она стукнула посохом, а чертей тут же отмело. Не такого она ожидала. Раньше это просто круг защитный вокруг очерчивало, а сейчас! Громыхали горшки и плошки, звенела кочерга, хлопали ставни, и завывало в печи, а черти все лезли и лезли наружу. Конца и края им не было. Одни погибали, рассыпаясь в прах, следом за ними новые приходили.
– Домовой – батюшка, – начала вдруг василиса, чувствуя, как гудит в руках посох, как обрушивает лютую ярость на порождения нави. – На защиту избы встань! За меня заступись, да нечистых вымети отсюда!
– Слаб я, – послышался голос из-за печки. – Не сдюжаю! Не кормила меня хозяйка. С крошки на крошку перебиваюсь.
– Ой, лезуть и лезуть! – возмущалась Черепуша. А василиса сама понимала, что черти нескончаемые. Это же сколько гостей на свадьбе было! А они юркие. Один вон за косу ухватить норовит да на пол повалить.
– Разойдись нечисть! – закричала Черепуша, а изба ходуном заходила. Даже печная заслонка и та подскочила. Это ж что ж такое в избе тут твориться должно было, чтобы столько чертей понабежало!
Василиса отступала к сундуку, а посох испепеляет чертей.
– Эх, не управимся! Есть ли петух неподалеку! Вот он-то нам и нужен! На такие дела с петухом ходят! – слышался голос черепа. Василиса вспоминала, что если боишься, не справится, то садится кто-то из людей под окнами с петухом. Только петуха надо было заранее искать! Но откуда она знала, что тут в подполе черти покойницу замуж выдают!