Щеки обожгло стыдом. Царевна знала, как соседка жаждет хоть что-то узнать о Ветре, и утаив от нее разговор, Луна чувствовала себя предательницей.
Запалив свечу, разделась. Достала из-под подушки рисунок Генриха, развернула его и долго-долго смотрела на приятное лицо принца.
«Мы только поговорим с Ветром, – Луна мысленно шептала оправдания, в которые по привычке подмешивала упреки, – Он всего лишь хочет поделиться со мной тайнами монастыря, в который я попала по твоей воле».
Уставшая голова не позволяла задаваться вопросами, почему взрослый мужчина выбрал для товарищества именно ее, а не ту же Осоку или даже Лилию? И чего такого важного она могла знать, раз уж Ветер так настойчиво зазывает ее в библиотеку?
– Завтра. Мы обо всем поговорим завтра, – прошептала она, повторяя чужие слова.
– Завтра так завтра, – ответила Лилия и повернулась на другой бок.
***
Утром Луна встала затемно. С непривычки болели руки, которые вчера перетрудились, вытягивая черноту смерти из воинов. Царевна и не подозревала, что та может быть ощутимой! Светица научила ее нехитрым словам, при которых чернота расслаивалась, расправляла жгуты, казавшиеся когда-то змеями, и оставалось лишь водить руками над телом раненого, чтобы те потянулись к пальцам липкими нитями, невидимыми для остальных. А потом скручивать и скручивать их в тугой клубок. Никаких криков боли, никакого кровотечения изо рта недужного, лишь легкий стон, прорывающийся сквозь его сон.
– Погружение в сон вынужденная мера, – учила сестра Светица. – Страх и неверие мешают магии целительства. И не торопись все закончить за один раз. Не мучай себя. Вспомни, как ты надорвалась, вытаскивая меня с того света.
– Но если я не помогу сейчас, кто-то из воинов не доживет до утра! – Луна никогда не могла объяснить, откуда она знает о неминуемом приходе смерти. – Я же вижу, стоит нити оборваться, как она вновь скручивается в жгут и крепчает!
Пока царевна выхаживала больных, ее поили каким-то горьким отваром.
– Если не выпьешь все до капли, ляжешь рядом с ними.
Луна морщилась, сдерживала тошноту, но пила. Глоток за глотком. Руки вмиг переставали трястись, а в голове разъяснялось и мысли переставали путаться,
Царевна сидела на низкой скамеечке и равнодушно наблюдала, как монахини сливают черную воду в перевернутый колокол, врытый в толщу стены.
– Иди, милая, отдыхай.
– А они?
– Они ничего не чувствуют, – сестра Светица стаскивала с головы белый платок, на котором кое-где виднелись капли крови. – Утром узнаем, все ли проснутся.
Ей бы спросить, почему монахиня так сказала, но сил не было. Спать, спать, спать.
***
А теперь Луна, подгоняемая беспокойством и страшным предчувствием, летела в лекарское крыло.
ebooksa